Глава 21
27-28 января 1890 года
Вернувшись из Кента, мы взяли кэб на железнодорожной станции и сразу поехали в Скотланд-Ярд. Когда мы вышли из экипажа, то у входа встретили коллегу Эйдана Фрейзера, инспектора Арчи Гилмора, рыжеволосого, краснолицего шотландца, который сразу узнал Оскара и шумно нас приветствовал.
— Как я рад наконец познакомиться с вами! — воскликнул он. — Я так много слышал о вас обоих — и о ваших способностях в деле сыска!
Мне сразу понравился Арчи Гилмор, а его прямота живо напомнила Конана Дойла. На Оскара он такого приятного впечатления не произвел.
«Рыжие люди старше сорока всегда создают проблемы» — так звучал один из любимых афоризмов Уайльда.
Инспектор Гилмор был заинтригован знакомством с Оскаром и смотрел на него, словно на произведение искусства, вызывающее множество споров. Гилмор сообщил нам, что мы совсем немного разминулись с Фрейзером.
— Он поехал домой менее пяти минут назад и пребывал в превосходном расположении духа. Эйдан поймал вашего убийцу, мистер Уайльд. Еще один триумф инспектора Фрейзера, «вундеркинда» столичной полиции.
Оскар пробормотал в ответ какие-то любезности и приказал кэбмену немедленно доставить нас на Лоуэр-Слоун-стрит, семьдесят пять.
— Как же так, Фрейзер? — сразу спросил Оскар, как только инспектор распахнул перед нами дверь. — Почему вы арестовали Эдварда О’Доннела?
— Чтобы предъявить ему обвинение в убийстве, — спокойно ответил Фрейзер. — У меня нет ни малейших сомнений, что О’Доннел разделался с Билли Вудом.
— Он признался?
— Пока нет, но поверьте, он признается… со временем. А если нет, не имеет значения. У нас достаточно улик для приговора.
— Я вам не верю.
Эйдан Фрейзер улыбнулся Оскару.
— Вы поверите, Оскар. Обязательно… — инспектор отступил в сторону и пригласил нас войти. — Заходите, давайте выпьем по бокалу вина. Не будем забывать, что мы друзья.
Он провел нас по коридору в гостиную. Было немногим больше шести часов вечера. Глаза Эйдана блестели, движения наполняла энергия, которой я не видел с нашей первой встречи, произошедшей несколько месяцев назад.
— У меня есть вино, которое вас обязательно соблазнит. Мы все знаем, Оскар, что вы способны противостоять всему, кроме искушения! Я припас ваше любимое охлажденное мозельское, как вы говорите,
— Вы меня ждали? — осведомился Оскар, оставив пальто на вешалке в коридоре и следуя за нашим возбужденным хозяином в гостиную.
— Нет, — рассмеялся Фрейзер. — Я ждал прихода Конана Дойла, он тоже очень любит мозельское!
— Артур должен прийти? — переспросил Оскар, немного смягчаясь. — Я рад.
— Увы, — ответил Фрейзер, — я его ждал, но он не приедет. — Инспектор налил каждому из нас по бокалу бледно-зеленого вина. — Артур только что прислал телеграмму, что задерживается в Саутси — вспышка кори. Плохая новость для заболевших и хорошая для его отощавшего банковского счета. Ужасно досадно, они с Туи собирались вместе с нами в Париж.
— В Париж? — удивился Оскар. — Вы покидаете страну?
— Только на неделю.
Оскар сделал маленький глоток вина.
— Только шотландец может считать дождливый день в конце января весной, — заметил он.
— Мы отправляемся туда из-за того, что в понедельник день рождения Вероники, — добавил Фрейзер. — Уверен, что Роберт не забыл эту дату.
Я не забыл. У меня уже был приготовлен манускрипт одного из моих любимых стихотворений прадедушки: «К чужим, в далекие края…».
— У мисс Сазерленд день рождения тридцать первого января? — спросил Оскар, когда Фрейзер вновь наполнил его бокал. Я заметил, что глаза Оскара бегают по комнате. — Любопытное совпадение, не так ли?
— Совпадение? — удивился Фрейзер. — О чем вы?
— У каждого из вас свой святой Эйдан.
— Извините, но я не понимаю, — сказал Фрейзер, возвращая бутылку мозельского в ведерко со льдом.
— Насколько я помню, у вас день рождения тридцать первого августа, в праздник святого Эйдана Линдисфарнского.
— Верно, таково происхождение моего имени, — сказал Фрейзер.
— А у вашей невесты день рождения ровно пять месяцев спустя, тридцать первого января в праздник святого Эйдана Фернского.
— Боже мой, — сказал Фрейзер, — действительно совпадение. Вы правы, но совпадение приятное.
— Конечно, — сказал Оскар. — Удивительно, что вы этого не знали. Неужели в Феттесе не учат дни святых?
— Но Феттес — шотландская школа, — ответил Фрейзер. — Очевидно, им не хватает времени на ирландских святых.
— Да, они оба ирландцы, — согласился Оскар. — Что ж, вы хоть это знаете.
Возникло неловкое молчание. Все мы смотрели в свои пустые бокалы.
— Еще вина? — спросил Фрейзер, вытаскивая бутылку из ведерка со льдом.
— Увлечение Оскара агиологией[93] граничит с манией, — заметил я.
— Как насчет святого Оскара? — улыбнулся Фрейзер.
— Такого пока нет, но я над этим работаю, — ответил Оскар. — Однако процесс может занять некоторое время. Я становлюсь весьма скрупулезным, когда дело доходит до мученичества.
— А мученичество обязательно?
— Вовсе нет, но оно помогает. Оба святых Эйдана мирно умерли в своих постелях. Вот вам и ирландское счастье.[94]
Фрейзер рассмеялся и вылил остатки мозельского в бокал Оскара.
— Позвольте мне принести еще одну бутылку. Потом я хочу сделать вам обоим предложение.
— Нет, благодарю вас, не нужно больше вина. Во всяком случае, пока. Мы пришли по делу.
— Я понимаю, — доброжелательно ответил Фрейзер, забрал наши бокалы и аккуратно поставил их на боковой столик. — Джентльмены, — продолжал он, указывая на кресла, стоящие перед камином, — быть может, нам лучше присесть? Я вас внимательно слушаю.
Оскар сел и закурил одну из сигарет, которые мы купили на станции в Эшфорде, потом улыбнулся Эйдану (вполне доброжелательно) и сказал:
— Эйдан, инспектор Фрейзер, выслушайте меня: Эдвард О’Доннел не виновен в убийстве Билли Вуда.
Эйдан сел в кресло и посмотрел Оскару в глаза.
— Оскар, вне всякого сомнения, это будет решать суд, а не мы, — сказал он. — Если О’Доннел не виновен, его выпустят на свободу. Если он убийца, его ждет виселица.
— Поверьте мне, он виновен во многом, — серьезно проговорил Оскар, — но только не в смерти
