— Ткач действительно полновластный хозяин трущоб. Но никто на самом деле не знает, кто же он такой. Никто никогда не встречался с ним, только с его слугой Снейком. Поговаривают, будто причина такой таинственности в том, что Ткач на самом деле — немолодая женщина и что она сохраняет инкогнито потому, что женщину не будут так бояться, как мужчину.
— Если это правда, тогда можно было бы поверить толкованию леди Хартвуд. Но она же сказала, что эта женщина служит королю.
— А Ткач или, вернее, Ткачиха, действительно ему служит. Она делает для него грязную работу. И это не слухи. На улицах все об этом знают. Именно благодаря поддержке короля никто не может противостоять ей.
Трев покачал головой:
— Ткач, или кто он там, не может служить королю. Я служу ему. И мое начальство ясно дало понять, что Ткач наш противник, а не союзник.
— Тогда твое начальство, должно быть, работает против короля.
Трев поспешно отступил:
— Ты зашла слишком далеко! Я очень хочу верить в то, что ты невиновна в этой краже, но я не могу рассматривать такую нелепую версию, основанную на астрологических причудах леди Хартвуд.
Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и продолжил:
— Мое начальство предано королю и стране так же, как и я. Но даже если это не так, я офицер Королевского ирландского гусарского полка его величества. Мой полк всегда славится своей преданностью короне, и недаром Георг Третий пожаловал нам привилегию, разрешив сидеть, когда провозглашается тост за монарха. Нужно быть сумасшедшими, чтобы отправить меня на задание, направленное против короля. Это невозможно.
— Значит, ты предпочитаешь думать, что камень украла я? — сникла Темперанс.
Он покачал головой. Лицо его было мрачным.
— Конечно, нет. Я поклялся верить тебе и буду верен своей клятве до тех пор, пока возможно. Но я ставлю на набоба. Должно быть, он выдвинул против тебя ложное обвинение, чтобы оставить камень себе. Я начинаю думать, что он от кого-то узнал про твое родимое пятно и использовал эти сведения, чтобы рассорить нас. Таким образом, обвинив тебя в краже, он освободил тебя от обязательств передо мной. Но теперь, разгадав его хитрость, я выведу негодяя на чистую воду. Буду доверять только своим выводам. Это единственное, на что я могу сейчас рассчитывать.
— Нет, не единственное, — поправила она его. — Ты можешь рассчитывать на мою любовь.
Ее слова глубоко взволновали его. Он был тронут.
— Да, и на нее тоже,
— А если не удастся?
Это был вопрос, на который он не знал ответа.
— Если до полуночи от меня не будет никаких известий, нам лучше больше не встречаться.
— Потому что ты присоединишься к тем, кто будет охотиться за мной?
— Никогда. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы причинить тебе хотя бы малейший вред. Но если мне не удастся доказать твою невиновность, тебе придется бежать. За твою голову назначена цена, и если Фэншо будет упорно настаивать, что камень украла ты, я не смогу тебя защитить. Если это случится, ты должна будешь немедленно отплыть в Америку.
Он замолчал, потрясенный словами, которые только что произнес. Возможно, они прощаются навсегда.
— Все, что я говорил тебе о своей любви,
Глава 20
Когда Трева провели в кабинет помощника министра, тот поднялся, чтобы приветствовать его. Стол, как обычно, был завален папками с депешами. Трев не заметил никакого намёка на холодность в тоне, которым Фэншо поздоровался с ним. Но этот человек не поднялся бы до такой высокой должности в министерстве, если бы не умел скрывать свои чувства.
Трев был готов к самому худшему. Он сделает все возможное, чтобы убедить Фэншо, что набоб инсценировал кражу камня и оставил его у себя. Но он должен смотреть в лицо фактам. Агенты департамента слишком опытны, чтобы кто-то долго водил их за нос. К этому времени они уже узнали правду о краже и передали Фэншо то, что знают. Доказательства против Темперанс были очень убедительными. Трев приготовился к тяжелому разговору.
— Присаживайтесь, капитан, присаживайтесь! — любезно предложил Фэншо. — Я уже начал сомневаться, увидим ли вас мы когда-нибудь снова.
— Прошу прощения, сэр. Я задержался потому, что хотел найти сведения, которые помогли бы выяснить местонахождение камня.
— Вам нет нужды этим заниматься. У нас все под контролем. И вам не стоит бояться за свою репутацию. Это мы допустили ошибку. Для этого дела нам следовало выбрать человека постарше, а не такого молодого и горячего, как вы. Можете быть уверены, никто не обвиняет вас в том, что вы дали соблазнить себя воровке. Ткач прекрасно все рассчитал, выбрав для этой операции женщину. Женщина не только искусно обчищает карманы, но и умело похищает сердца. — Фэншо усмехнулся собственной шутке.
— Значит, вы уверены, что это Темперанс украла камень?
— Абсолютно. Вне всяких сомнений, — отозвался Фэншо, улыбнувшись. Потом с деланной небрежностью взял листок из кипы бумаг на столе, давая Треву понять, что разговор окончен.
Самодовольство помощника министра было странным. Одно дело — скрывать эмоции, и совсем другое — так явно демонстрировать чувства, никак не соответствующие ситуации. Трев ожидал, что его будут с пристрастием допрашивать обо всех подробностях произошедшего. Вместо этого ему дали понять, что у него еще молоко на губах не обсохло, пожурили, как несмышленого мальчишку, и отпустили.
Такому поведению было только одно объяснение.
— Прошу меня извинить, сэр, что отниму у вас еще немного времени, — сказал Трев. — Но поскольку вы, похоже, вернули камень, я был бы признателен, если бы вы объяснили мне обстоятельства дела.
Фэншо положил ручку.
— С чего вы взяли, что мы его вернули?
— Если бы это было не так, вы бы сделали все, чтобы получить от меня как можно больше информации.
— Сэр Чарлз не обманул нас в отношении ваших способностей. Буду с вами откровенен. Мы действительно получили камень, и сейчас он на пути в Индию, как мы и планировали.
— И у кого же он?
— Этого я вам сказать не могу, — самодовольно ответил Фэншо.
— Тогда как я могу быть уверен, что его украла Темперанс?
— А разве сэр Хамфри не рассказал вам, как она его соблазнила? Я полагал, что доказательство, которое он вам предоставил, вполне убедительное.
— Какое доказательство?
— Родимое пятно.
— Разумеется, — холодно отозвался Трев, чувствуя, как лицо заливает краска. Как унизительно, что Фэншо известны такие интимные подробности. Но это очень странно. Набобу незачем было рассказывать помощнику министра о родимом пятне. Что-то здесь не так.
Трев не сдавался.
— Я почти уверен, что набоб солгал, обвинив Темперанс в краже. Он был зол из-за того, что она
