выше.
Впрочем, и Чавес сложа руки не сидит. И пример его расчётливости — то, как он в свою очередь «охмуряет» Аргентину. Не случайно, что когда-теперь уже Буш-младший был в Монтевидео, Чавес проводил митинг через речку в Буэнос-Айресе.
Аргентину Чавес ангажировал перекупкой её внешнего долга и размещением именно на аргентинских верфях заказов на строительство супертанкеров для транспортировки нефти в Китай. А такие заказы рассчитаны на много лет. То есть даже если Бразилия и Уругвай начнут дрейф в сторону США, то Аргентина будет завязана на Венесуэлу при любой власти. Кто же будет отказываться от таких многомиллионных заказов?!
Кстати, Чавес как в воду глядел, когда назвал первый такой танкер «Эва Перон», то есть в честь легендарной Эвиты, жены президента Перона, который и дал имя правящей Перонистской партии. Но на наших глазах это превратилось и в двойной комплимент. Собственно, не Чавес ли таким образом и подсказал президенту-перонисту Киршнеру, как поступать? Ведь кто пришёл на смену перонисту Киршнеру, при котором и началось нынешнее сближение Венесуэлы и Аргентины? На смену ему пришла его жена! Она победила на выборах в конце 2006 года, что не снилось даже Эвите. И теперь Аргентина, естественно, продолжит курс на сотрудничество с Венесуэлой.
Иными словами, если сегодня Чавесу и продолжать дело Фиделя, то — другими способами. Сегодня революционеру нужно быть ещё и менеджером, считать не только в интернационалистах, но и в долларах. Если Чавес и хочет стать следующим «знаменем» Латинской Америки, то по крайней мере на внешнем фронте рецепты Фиделя уже не применишь.
Как ни парадоксально, учиться венесуэльцам надо не у кубинцев, а у американцев. Что они, впрочем, и делают. Как это делает и Россия. Хотя американцам, конечно, и не нравится, когда их же рецепты начинают успешно применять другие.
...Ну, а в Гавану по пути из Гватемалы в Москву меня всё-таки впустили. Ссылался я ещё только на российского консула, а не на Фиделито (с ним я познакомился позже), препирательства затянулись, но меня всё-таки впустили.
Остановился я, естественно, в отеле «Насьональ». Как входишь — направо. Касса в стиле арт-деко. Чуть дальше — циферблат, который показывает, какой этаж в данный момент преодолевает старомодный, но стильный лифт. А ещё чуть дальше, в торце, — высоченные двери. Вход в ресторан «Агилар». Самый лучший «Мохито» и самый лучший в Латинской Америке «татарский стейк», которым здесь потчевали таких разных постояльцев, как Уинстон Черчилль и Юрий Гагарин. В «Насьонале» держат марку.
Я, правда, в тот заезд только и добрался до номера, отключился, а назавтра улетел. Чтобы вернуться в страну, куда надо обязательно периодически заезжать. Хотя бы для того, чтобы не повторять ошибки при осуществлении даже самых благородных помыслов.
Вроде остаюсь въездным.
Часть вторая. Третья мировая, репетиция на Фолклендах
Представить такое практически невозможно. Звучит как бред. Пока — как бред.
Посла России в Сантьяго-де-Чили вызывают в чилийский МИД, чтобы вручить самую печальную из всех возможных дипломатических нот. Ноту с объявлением войны. На базах чилийских ВМС на острове Наварино и чилийских ВВС в Пунта-Аренас уже прогреты двигатели кораблей и самолётов.
На помощь чилийцам спешат британцы. Их более совершенные станции слежения сканируют морское, воздушное и космическое пространство в поисках русских подлодок, стратегических бомбардировщиков и спутников.
Соседняя Аргентина по традиции — меж двух огней. Велик соблазн и России потрафить, и подставить подножку ненавистным британцам и чилийцам. Но боязно задеть при этом американцев. Уже как-то было.
Соседний Уругвай старается занимать позицию «и вашим, и нашим». Флиртует и с соседями, и с заморскими державами. А пока на уругвайских курортах появляется новая забава. Отдыхающие выходят на пляж, чтобы устроить овацию не только очередному красивому закату, но и очередной державе, чья эскадра проходит мимо Уругвая на Крайний Юг.
Война будет за Антарктиду, последнюю «сырьевую базу» планеты. Фантастика? Только относительно. И описанные мной альянсы уже сложились во время «репетиции» войны за Антарктиду, которая случилась теперь уже 25 лет назад. То была битва за «исконно британские Фолкленды», они же «исконно аргентинские Мальвины».
И была та война действительно никакой не англо-аргентинской. На самом деле круг участников почти сразу стал куда шире. Заодно с Британией была Чили, а заодно с Аргентиной — Советский Союз. Берусь это утверждать по результатам завершённых наконец многолетних поисков, которые удалось существенно ускорить теперь, когда доселе разрозненные научные и военные материалы можно не доставать по знакомству, а в секунды сравнивать через Интернет. Ну а журналистский навык пригодился, чтобы наконец разговорить участников «репетиции» и с советской стороны.
Итак, фантастическая «ось» Аргентина—СССР и не менее причудливая «ось» Британия—Чили. Альянс демократической Британии с кровавой диктатурой Пиночета? Союз русских коммунистов с правыми военными в Буэнос-Айресе? Великим державам было и есть чего стесняться в той истории.
Но уже и эта «репетиция» показывает, какой клубок заплёлся вокруг полярных широт. Заплёлся даже не сегодня, а ещё вчера.
Тогда, в 1982-м, победил Лондон. Понять, как эта «маленькая победоносная война» Аргентины обернулась триумфом Британии — значит понять, как не проиграть в споре и за всё Заполярье (кстати, и на Юге в Антарктике, и на Севере в Арктике).
Можно даже предсказать, с чего начнётся очередной конфликт за Антарктику. С выхода одной из антарктических держав из моратория на поиск там полезных ископаемых. Кто первым выйдет — неважно. Реакция будет лавинообразной.
В этой главе мне предстоит как ни в какой другой ссылаться на увиденное и услышанное в противоположных концах света. Будет и Шпицберген с Киргизией, и Чечня с Огненной Землёй. Эхо фолклендской войны слышно на самом деле повсюду.
Впрочем, обо всём по порядку. И начну я с одной сценки всё- таки на Крайнем Юге, у Огненной Земли, где в 1994 году я оказался с главкомом ВВС России Петром Дейнекиным.
— Слушай, я гонял советские бомбардировщики почти до Сан-Франциско. Разворачивались домой, когда Калифорнию было уже видно, — мягко, но по генеральской привычке властно убеждал меня главком. — А здесь вообще ерунда. И полёт короткий, и самолёт простой. Просто на удивление! Справлюсь!
— Пётр Степанович, а может, не надо? — предпринял я последнюю попытку переубедить Дейнекина не устраивать эксперимент с личным самолётом президента Чили.
— Да ладно, не бойся. Смотри, какая приборная доска простая. Курсант разберётся! — И главком нежно гладил приборы. — А я всё-таки заслуженный лётчик СССР! Полетели! Хочется над Огненной Землёй погонять. Вот тот остров — это ведь уже она? — Пётр Степанович махнул в сторону гор, которые возвышались на противоположном берегу Магелланова пролива.
— Да, она.
— Ну вот и полетим.
В тот момент я, конечно, всё проклял. Уже не радовался, а переживал, что вчера по-репортёрски настырно пробился к месту события, когда чилийский президент Чили дон Эдуардо Фрей Руис-Тагле жал руку Петру Степановичу, и услышал нечто такое, что сразу свело меня с ума. Президент пригласил Дейнекина в поездку... на Антарктиду.
На Антарктиду! А Дейнекин ещё стоит и переживает, что поехать не сможет: что нет у него в делегации никого, кто говорил бы и по-испански, и по-английски. То есть чего же лететь, если общение невозможно? Я прямо взвился! И как когда-то Ленин крикнул: «Есть такая партия!», бросился к Дейнекину:
