Позже я придумаю какое-нибудь безвредное извинение.
Голос позади меня произнес:
— Бан? Черт возьми…
Я резко обернулась.
Филлис Уиверн, облаченная в платье цвета орхидеи и в полнейшем здравии, плыла по коридору в нашем направлении.
— Она мучается от мигрени, мисс Уиверн, — сказал викарий. — Я только что приложил компресс.
— Бан? О моя бедняжка Бан!
Бан тихо застонала.
Филлис Уиверн выхватила компресс из рук викария и снова приложила его к вискам Бан, собственноручно.
— О моя бедная, несчастная Бан! Скажи Филли, где болит.
Бан закатила глаза.
— Марион! — позвала Филлис Уиверн, щелкнув пальцами, и словно из ниоткуда появилась высокая поразительная женщина в роговых очках, в прошлом, должно быть, выдающаяся красавица. — Отведи Бан в ее комнату. Скажи Доггеру немедленно вызвать доктора.
Когда Бан Китс увели, Филлис Уиверн протянула руку.
— Я Филлис Уиверн, викарий, — сказала она, сжимая его ладонь двумя руками и легко поглаживая. — Благодарю вас за оказанное внимание. Сегодня трудный день: сначала Патрик Макналти, теперь моя дражайшая Бан. Это так печально, мы все — такая большая счастливая семья, знаете ли.
Меня охватило чувство дежавю: где-то я уже видела подобную сцену.
Конечно! Это мог быть эпизод из любого фильма Филлис Уиверн.
— Я перед вами в долгу, викарий, — продолжала она. — Если бы не вы, она могла бы упасть с лестницы и разбиться.
Она драматизировала ситуацию: все было вовсе не так.
— Если я могу что-то сделать для вас, чтобы продемонстрировать свою благодарность, только попросите.
И тут у викария изо рта полилось — он вывалил почти все. К счастью, он не упомянул об обучающих уроках Синтии.
— Видите ли, мисс Уиверн, — подытожил он, — крыша церкви Святого Танкреда находится в опасном состоянии со времен Георга IV, так что время играет существенную роль. Церковный служитель говорит мне, что недавно обнаружил воду в купели, которую не наливали туда в духовных целях, и…
Филлис Уиверн прикоснулась к его руке.
— Ни слова больше, викарий. Я буду счастлива закатать рукава и взяться за дело. Вот что я вам скажу, мне в голову пришла чудесная идея. Мой партнер по фильму Десмонд Дункан приедет этим вечером. Может быть, вы припоминаете, что мы с Десмондом имели некоторый успех в Вест-Энде и в кино с «Ромео и Джульеттой». Если Десмонд в игре, а я уверена, он не откажет…
Она произнесла эти слова с шаловливым подмигиванием и блеском в глазах.
— …тогда мы наверняка соберем кое-какие средства на ремонт крыши Святого Танкреда.
5
Я провела так много времени, сидя на середине лестницы, что начала чувствовать себя Кристофером Робином.
Я и сейчас там сидела, наблюдая за переполненным вестибюлем, где несколько дюжин членов съемочной группы разбились на маленькие кучки и разговаривали. Я узнала только женщину по имени Марион, которая днем увела Бан Китс. Поскольку Бан нигде не было видно, я предположила, что она все еще отдыхает в своей комнате.
— Леди и джентльмены! — окликнул кто-то, хлопая в ладоши, чтобы привлечь внимание. — Леди и джентльмены!
Гул разговоров смолк так же резко, как будто его обрезали ножницами.
Бледный молодой человек с песочного цвета волосами пробрался к подножию лестницы, поднялся на пару ступенек и повернулся лицом к остальным.
— Сейчас к вам обратится мистер Лампман.
Чтобы усилить старомодное электрическое освещение Букшоу, принесли несколько неярких ламп.
Откуда-то из теней за ними появился крошечный мужчина средних лет и, словно мальчик на сельской дороге, небрежным и медленным шагом пересек вестибюль, как будто в его распоряжении было все время мира. Он был одет в довольно поношенную оливково-зеленую шляпу-федору, черную водолазку и черные брюки.
В другой одежде Вэл Лампман вполне сошел бы за эльфа.
Он повернулся лицом к аудитории. Я заметила, что он не поднялся ни на одну ступеньку.
— Как приятно видеть так много знакомых лиц — и новые лица также, — сказал он. — В числе последних — Том Кристи, помощник режиссера…
Он прервался, чтобы положить руку на плечо подошедшего к нему кудрявого мужчины.
— …который присмотрит за тем, чтобы все было в порядке и никто из вас не натыкался на стены.
Раздался легкий, но вежливый смех.
— Как большинство из вас в курсе, мы столкнулись с небольшим затруднением. К несчастью, Пэт Макналти получил травму, и, хотя меня заверили, что с ним будет все в порядке, нам придется обходиться без его великодушных наседкиных маневров, по крайней мере какое-то время. Технической командой до особого уведомления будет руководить Бен Латшоу, и я знаю, что вы проявите по отношению к нему любезность.
Головы повернулись, но я не видела, на кого смотрят.
— Я надеялся устроить прогон первой сцены с мисс Уиверн и мистером Дунканом, но, поскольку он еще не приехал, вместо этого мы отрепетируем сцену сорок два с горничной и почтальоном. Где горничная и почтальон? А! Жанетта и Клиффорд — хорошее шоу. Подойдите к мисс Тродд, и мы встретимся наверху, как только закончим здесь.
Жанетта и Клиффорд прошли по вестибюлю по направлению к очкастой Марион, махавшей в воздухе дощечкой, чтобы показать им путь через толчею.
Марион Тродд — так вот как ее зовут.
— Вэл, дорогой! Прости, я опоздала.
Голос прозвучал словно хрустальная труба, отразившись от полированных панелей вестибюля.
Все повернулись и увидели, как Филлис Уиверн начала шествие по западной лестнице. И какое шествие! Она переоблачилась в костюм мексиканской танцовщицы — белую блузку с рюшами и юбку, напоминавшую пляжный навес над шезлонгом.
Только банана в волосах не хватало.
Раздались редкие аплодисменты и одинокий свист, отчего она притворилась, что краснеет, обмахивая щеки рукой.
Ей, должно быть, ужасно холодно с короткими рукавами, подумала я. Хотя, может, работа под жаркими лампами сделала ее невосприимчивой к английской зиме.
Один раз она остановилась, чтобы беспомощно пожать плечами и указать подбородком в сторону верхнего этажа.
— Бедняжка Бан, — сказала она неожиданно торжественным голосом. — Я пыталась влить в нее
