исподтишка выведывает. И что вот ей теперь отвечать?»
Но отвечать не пришлось. Ольга Михайловна вздохнула вдруг так жалобно и горестно, что у Гали сжалось сердце. А мама Тараса, оглянувшись на дверь, наклонилась к Галиному уху и зашептала:
–?Я и так знаю, куда он вас повез! Он хочет показать вас отцу.
Галя вздрогнула.
–?К-какому отцу? — заморгала она, не зная, куда спрятать глаза.
–?Ага, значит, я правильно догадалась, — удовлетворенно кивнула Ольга Михайловна. — Интересно только, как он узнал, где тот живет… Вы ведь в деревню собрались? В Ильинку?
–?Д-да, — так и не смогла справиться с внезапным заиканием Галя.
–?Он ведь звонил мне… Бывший муж. Когда умерла его мать, бабушка Расика. Сказал, что переехал в ее дом навсегда. Просил передать сыну, чтобы тот приезжал в гости. Я не стала говорить… — Тут женщина словно опомнилась и возвратила голосу прежний сухой, неприветливый тон: — Я завернула вам в дорогу курицу, в этом пакете яйца, здесь помидоры. Огурцов положить?
–?Мама, не надо огурцов, — послышалось от двери. — А вот баночку кофе положи обязательно.
Галя улыбнулась. Она не слышала, что вернулся Тарас, и удивилась было, как быстро у его мамы меняется настроение. Но еще больше она удивилась, когда Ольга Михайловна сказала:
–?Расик, смотри за Галей. Пусть одевается теплей, вечера еще холодные. Вообще не понимаю, что может быть интересного в этих пикниках за городом. Да еще с ночевками в холодной даче. Когда вы, кстати, собираетесь вернуться?
Галя с Тарасом обменялись растерянными взглядами. Причем, как заметила Галя, Тарас изумился даже больше нее. Но ответил все же он:
–?Дня через… четыре. Максимум через пять. Мне дали отгулы до четверга.
Ольга Михайловна нахмурилась:
–?Галя, у вас есть телефон?
–?Да, — кивнула Галя. — Только я не знаю, будет ли там связь.
–?Тем не менее скажите мне на всякий случай номер.
Галя стала диктовать, и Ольга Михайловна записала номер в книжечку, появившуюся у нее в руках словно по волшебству.
–?Но вы тоже позвоните мне завтра! — погрозила она пальцем. — На Расика у меня в последнее время надежды нет, так что, Галя, я надеюсь только на вас.
–?Хорошо, — сказала Галя тоном послушной дочери, а Тарас вдруг хлопнул себя по лбу:
–?Позвонить! Я же хотел позвонить Валерке…
Он метнулся из кухни, и Ольга Михайловна шикнула ему вслед:
–?Там ребенок спит, потише, Расик! Неси трубку сюда.
Тарас быстро вернулся с телефоном и адресной книжкой. Сверился по ней и набрал номер. Подержав трубку возле уха с минуту, он заметно помрачнел:
–?Нет его дома.
–?Человек, наверное, уже спит в одиннадцать-то часов, — нахмурилась Ольга Михайловна. — Чего тебе Валерка так понадобился? Не берете хоть его с собой?
–?Да нет, — поморщился Тарас. — Так, по работе кое-что хотел сказать… — Он посмотрел на Галю: — Дай мне мобильник, пожалуйста.
–?Расик, уже поздно, — вновь встряла его мама. — Неудобно беспокоить людей в такое время.
–?Мама, да какое там поздно, — тряхнул головой Тарас. — Валерка раньше часу не ложится.
–?Ну, смотри… — Ольга Михайловна вдруг вспомнила что-то и накрыла ладонью протянутый Галей мобильник. — Погодите. У вас еще сколько времени в запасе?
Тарас посмотрел на часы, светящие оранжевыми цифрами с холодильника. Бросил вопрошающий взгляд на Галю и сказал, обращаясь почему-то тоже к ней:
–?Часа полтора есть, думаю.
–?Тогда я предлагаю вам принять ванну. Или хотя бы под душем сполоснуться. А то от вас буквально воняет костром. Просто дикари какие-то, ей-богу. Пещерные жители. От одного костра к другому! И что вам дома не сидится? — Она направилась с кухни, сокрушенно покачивая головой. В дверях обернулась: — Идите, Галя, первой. Пусть он треплется пока с дружком своим. Сейчас я вам полотенце принесу.
Но у Тараса, похоже, не получалось дозвониться и на мобильный. Он три раза набирал номер и каждый раз болезненно морщился, подолгу прижимая трубку к уху.
–?Выключен, — прокомментировал он наконец. — Или находится вне зоны действия сети.
–?Может, и правда вне зоны действия, — сказала Галя, хотя понимала, что это объяснение вряд ли успокоит Тараса. Оно его и не успокоило.
–?Ага, конечно. Вне зоны жизни.
–?Перестань, — положила Галя руку на плечо поникшего Тараса. — Еще ничего неизвестно.
–?Да что тут может быть… — с запалом начал тот, но на кухню зашла его мама.
–?Галя, вы еще здесь? Вот полотенце, идите, мойтесь.
Галя помылась быстро, чувствуя ужасную неловкость оттого, что делает это здесь, дома у Тараса. Она бы наверняка отказалась, если бы ее саму не преследовал этот ужасный, отвратительный запах дыма. «Эх, уважаемая Ольга Михайловна, — подумала она, — знали бы вы, у какого костра мы грелись!»
Приняв душ, она почувствовала себя чуточку легче. Но если копоть пожара и смылась с тела, дымный удушливый след его все равно оставался внутри. Огонь не сжег те страхи, что поселились вчера в ней. Напротив, он наполнил их жаром и серным запахом ада. Теперь начинала тлеть и душа. Оставалось только надеяться, что пламя удастся потушить, пока от нее еще что-то остается. Пока от горячих — скорее, горячечных — кошмаров не скукожился разум. Пока не покрылось пеплом отчаянья сердце. Пока сама она не сгорела, словно жертва на ритуальном костре непонятно кем и зачем затеянной игры.
Значит, и надо выяснить, что это за нелепая, жуткая игра, пешкой в которой она быть не собиралась.
А пока мылся Тарас, Ольга Михайловна налила ей свежезаваренного чая, села напротив и заговорила, подперев ладонью щеку:
–?Хочу вас предупредить, Галя. Не знаю, может быть, вы сочтете меня сумасшедшей, но сказать вам все-таки надо. В конце концов, спросите потом у Расика, он должен помнить. — Женщина замялась, поправила волосы, встала. Прошлась взад-вперед по кухне, снова села на табурет. — Понимаете, в Ильинке живут родственники отца Расика, двоюродный брат и жена с дочерью. Так вот, брат этот, Матвей, он… колдун. — Ольга Михайловна, словно опасаясь Галиных возражений, замахала руками: — Да-да, поверьте мне, настоящий колдун! И мне кажется, что он навел что-то на Расика, какую-то порчу. Последнее время мальчик стал сам не свой. У него дико стала болеть голова, он стал забывать, где был, что делал…
–?Вот как? — вставила Галя, чтобы сказать хоть что-то. Ей казалось, что выглядит она сейчас круглой дурой. — Для чего же колдуну наводить на Тараса порчу?
Но Ольга Михайловна, вероятно, подумала, что Галя не поверила ей, а оттого лицо ее приняло вдруг такое выражение, будто женщина решилась на что-то исключительно отчаянное. И то, что она рассказала дальше, стало для Гали действительно неожиданностью.
–?Дело в том, — начала исповедь мама Тараса, — что Расик влюбился в дочку Матвея. И тогда я… — Судорожно сглотнув, Ольга Михайловна рассказала все то, что сделала она шестнадцать лет назад, чтобы защитить, как она думала, сына от колдовских чар.
Галя слушала, забывая дышать. И шумно, со всхлипом выдохнула, когда мама Тараса закончила свой рассказ словами:
–?И теперь они мстят. Мстят Расику, мстят мне через него. И обязательно отомстят вам, когда узнают, что вы с ним… рядом.
