ничтожество, также мечтающее «выбиться в люди». Данному уроду на вид я бы дал лет тридцать. Не больше. Разумеется, руки я распускать не стал, ибо тогда бы уж точно дошло до увольнения. Ограничился устным внушением. И оно подействовало.
Только вот начальница на конечной Таллинская однажды мне сказала:
— Ох Серёжа, ты конечно можешь бунтовать. Конечно, ничего они тебе за это сделать не смогут. И этот скандал с Хромовичёвой… она мне очень жаловалась, и твой разговор с начальником бригады ремонтников… ты пойми, они по-другому работать не умеют! Их никто не научил. Понимаешь? Они тоже несчастные люди в каком-то смысле. Что с них возьмёшь? Не уподобляйся, по крайней мере, им самим. Ведь ты же умный парень…
К этой женщине я относился хорошо. Тогда она была начальницей. Позже её выкинули на линию. В качестве обычного водителя. И это весьма показательно. Более-менее порядочные в чиновниках там не задерживаются. И рад бы привести пример да не выходит. Вы можете спросить: не стыдно ли мне за такое поведение сейчас, спустя десятилетие? Нет, не стыдно. Я ни в чём не раскаиваюсь. Я описал себя. Это — я. И общался я не с нормальными людьми, а с законченными дегенератами. Я о тех кто «выбился в люди». Все они являлись редкими мразями. Мерзавцами и мерзавками. И если мне удалось хоть немного попортить им крови, я рад! Искренне. Пусть знают: не все люди одинаковы. Авось задумаются, если осталось чем.
Кстати о людях. Единственным водителем кто тепло пожал мне на прощанье руку, (узнав о том, что я увольняюсь), пожелал удачи на другой работе и пожелал никогда больше не возвращаться на трамвай оказался Леонид. Да-да, тот самый пожилой мудрый и очень порядочный еврей. Я до сих пор вспоминаю его с благодарностью. Помню, как он возмущался, и какие слова говорил, когда мы стояли в очереди в ГИБДД за справками. Каждый за своей. Так получилось. Оба мы в один месяц попали в аварии неподалёку от депо. И нас обоих — в разное время, конечно, отправили за справкой о невиновности в одно и то же отделение милиции.
— Мистика, — помнится, заявил он мне, услышав мой рассказ о ДТП. — Я вот тоже из-за аварии, и никак не пойму какого чёрта именно я — водитель — должен в свой выходной день торчать тут в ожидании справки для БДшников? Суки… твари!
Дело в следующем: попадать в аварии было не выгодно ещё и оттого, что приходилось потом самостоятельно ездить в конторы. То есть водитель в свой выходной день брал ноги в руки и топал в ГИБДД добывать соответствующую справку для отдела БД. Тратил он на это весь день — в многочасовой очереди — после чего желание попадать в аварии (и без того не шибко сильное) у него пропадало окончательно.
Для чего я делаю акцент на всех этих вещах? Объясняю: дабы ярче подчеркнуть важность «выходов». Вы ещё не забыли? — данная глава именно о них! В конечном счёте, в них же и упиралась вся движуха в депо.
Самих же «выходов» имелось всего четыре вида: девятисотые, восьмисотые, двухсотые и сотые.
Девятисотые я уже описал: работая их человек выезжал из депо дважды в день.
Восьмисотые чем-то были схожи. С одной лишь разницей: водитель там выезжал один раз. Либо в утреннюю смену либо в вечернюю. Ну, к примеру, «выход» 806. Я помню такой. Если я работал утреннюю неделю и меня в один из дней ставили на него, я твёрдо знал: при следовании вторым кругом с конечной Таллинская меня будут душить пассажиры. Просто 10 маршрут, дублирующий мою «тридцатку» до Щукинской пойдёт на две минуты позже меня. А пассажирам нужен 30 маршрут. Час пик как-никак. И я уже настраивался. На сломанные двери, на толкучку и крайнее недовольство. Утренний 806 начинался где-то в пять с небольшим. И я приезжал к положенному времени со вторым маршрутом. Днём я загонял вагон в депо. И всё. Вечером на тот же 806 «выход» приходил водитель, работавший вечернюю неделю. То есть мы, работая один и тот же «выход» не были никак связаны между собой. Также обстояло дело с сотками. Поставят на какой-нибудь 109 «выход» и ты сразу знаешь: заканчиваешь в депо.
И только «двухсотки» выбивались из общего ритма. Данные «выходы» являлись самыми большими по количеству. На всех без исключения маршрутах. Это были пересменки. Когда водители меняли друг друга на конечных станциях. Если вы выехали утром из депо и у вас какой-нибудь там 202 «выход» — соответственно заканчивать работу вам предстоит на конечной данного маршрута. Водитель же трудящийся в вечернюю смену явится в назначенный час как прекрасная фея… ну, может и не так всё красиво, но явится. Жрать ведь чего-то надо. Следовательно, приходится где-то работать. Кстати, если же он по каким-нибудь внеземным причинам не облагородит конечную своим драгоценным появлением, тогда начинается жесть. В соответствии с правилами внутреннего распорядка, вы должны в таком случае ещё сделать круг по маршруту, после чего гнать вагон в депо. Представляете во сколько, вы закончите работать? Бывало ли такое? У меня бывало. Подозреваю, что и у других водителей случалось. Чем они-то от меня отличаются? Правда, происходило подобное явление не часто. За всё время моей работы раза три или четыре. Такой вот фикус. Вроде как не надо ехать в депо — можно смениться поближе к дому, но иногда это выходило боком.
Другая жесть заключалась в быстроте приёмки смены и вагона на конечной. Знаете сколько времени давалось для того чтобы — загибайте пальцы — считаем:
1) обойти вокруг вагона — посмотреть, не битый ли он, всё же целую смену колесил, а какие перцы трудились тогда на благо московского трамвая, я вам рассказывал.
2) Тут же нужно было разложить свои вещи, сумки, куртки и т. д.
3) Поправить под себя сидение (а они регулировались не как в Европе — кнопочками, а по-русски — засовыванием штырей для буксировки под пружины водительского кресла).
4) В это же время необходимо было поправить под себя же зеркала (а они также без боя не сдавались).
5) И наконец, самое главное — пересчитать деньги. Да-да. Опять деньги. Ведь водитель утренней смены передавал вам и выручку за реализованные им талоны. И если денег не будет хватать, придётся вечером в кассе по приезде в депо докладывать свои — а потом бегать в поисках этого мерзавца дабы взыскать с него уплоченный капитал да по возможности с процентами за понесённый моральный вред. А вы думаете, все водители в депо кристально честные парни? А вот и нет. Про некоторых так и говорили: всегда пересчитывай за ним деньги. Например, таким был водитель с говорящей фамилией Хомяков. Между водителями — в простонародье так сказать — просто Хомяк. Старался всё засунуть в защёчные мешки. Эта старая сволочь как-то раз выставила меня на пять рублей. Век ему этого не прощу. Скажете я мелочный? Возможно. Но когда какая-то старая рухлядь с шестого маршрута нагло подворовывает по мелочёвке, у меня тоже теряется терпение. Версия, дескать, он просчитался, никуда не годится. Такие не просчитываются — во всяком случае, себе во вред. К тому же не я один за него в кассу докладывал. Этот старый хрыч ходил с весьма важным видом. Говорил всегда тоже очень важно. Свои седые пакли он зачёсывал строго наверх — по моде шестидесятых и своей причёской весьма напоминал актёра Рыбникова. Помните кинофильм о любви (мать его — как это может быть правдой?) «Девчата»? Наверняка Хомяков душой остался там. Во временах этой трогательной любви. А трамвай — ну куда деваться, это всё телесное как говорится. Чего тут церемониться с какими-то водителями? Хомяк кстати ещё стал известен «случаем с человеком»: как-то раз глубокой зимней ночью ехал в депо по своей «шестёрке» и в районе метро Сходненская пригвоздил какого-то видимо не наблюдательного и задумчивого мужика к шпалам. Мир его праху. Мы (водители разных маршрутов) в то время торчали в депо поджидая, когда вернётся последний с линии. Иначе диспетчер не давал разрешения на развоз. И тут позвонили. Рассказали. Дескать, водитель Хомяков скоро не приедет — напрасно не ждите. Он ещё полночи будет с ментами разбираться, рассказывать, как допустил наезд на балбеса и в баночку писать. Экспертиза на наличие алкоголя в крови. Словом, мы разъехались.
А возвращаясь к повествованию, продолжу: вы подсчитали вместе со мной пять обязательных действий при приёмке смены и вагона на конечной? И сделать вышеописанное, нужно было за пять минут!
За пять минут — я не ошибся.
За пять.
Примите во внимание: дабы подсчитать ту же выручку за данное время нужно быть счётной машинкой. Во-первых, пересчитать ленты с талонами, отнять количество проданных от оставшихся, перемножить полученное число на стоимость каждого, и затем пересчитывать груду мелочи вручную. А как
