только что опознали похитителей толстяка.
ПЕРВЫЙ СПЕЦАГЕНТ ПОЛИЦИИ (спрашивая полицейских, которые привели друзей). Они опознали их?
Один из полицейских говорит, что да, опознали. Толстяк обливается потом.
РОБЕРТ САЛЛИВАН (пухлый американский турист). Еще слава Богу, что ничего не случилось с Альмодоваром. И со мной тоже! Я поселился в «Ривьере», если понадоблюсь, то вы знаете, где меня искать. В любом случае, у вас есть мои координаты в Нью-Йорке, мало ли что…
Выйдя из участка на улицу, Самуэль иронично смеется.
САМУЭЛЬ. Как будто мы можем поехать, когда захотим, в Нью-Йорк. Весьма признательны… Как, он сказал, его зовут? Салливан, так?
РОБЕРТ САЛЛИВАН. Точно. Разве можно знать что-либо наверняка. В любом случае очень благодарен.
САМУЭЛЬ. А вы приехали прямо оттуда, из Штатов?
ЮБЕРТ САЛЛИВАН. Нет, прежде я заехал на неделю в Мехико. Извините, я тороплюсь, хочу насладиться Гаваной, а времени у меня совсем мало. До свидания и спасибо еще раз.
САМУЭЛЬ. Не за что.
Человек исчезает на одной из улиц. Монги, Андро и Самуэль пересекают авениду. Сейчас они тащатся вдоль парапета, однако настроение у них хорошее.
Монги впереди, он насвистывает мелодию из «Led Zeppelin» «Stairway to heaven» – «Лестница на небеса».
Мне нужно принять душ, залезть в ванну с ароматной пеной, сделать что-нибудь такое, что вырвет меня из того мира и вернет в сегодняшний день.
САМУЭЛЬ (Андро). Нет ничего лучше, чем трахнуться, это словно перерождает тебя. Посмотри на Монги. Как только он поимел дело с мертвячкой, он стал другим. Как ты думаешь, наши души меняются в зависимости от высоты парапета? Заметил, что иногда он доходит нам до плеч, а иногда всего до пояса? Когда он мне ниже пояса, я дышу свободно, у меня полные легкие воздуха, я чувствую себя превосходно и даже могу спокойно сносить твои глупости. Но когда парапет становится выше, у меня сдавливает грудь.
АНДРО. А у меня наоборот. Когда парапет высокий, я чувствую себя защищенным, в противном случае охватывает страх, что море смоет меня волной. Эй, Монги, старина, ты не вступал в мистическую связь с парапетом?
МОНГИ (продолжая идти впереди, отвечает без интереса). Я-я-я игнорирую п-п-парапет. Это он з-з- зависит от м-м-меня, а не я-я-я от него.
АНДРО. Да он заразился от Паркометра. Говорит, как если бы он был…
САМУЭЛЬ (прерывая). Парапетом.
МОНГИ. Уж не он ли лишил в-в-вас желания п-п-прогуляться по воде. Вы уже не такие оптимисты, к- к-как раньше. Т-т-так что, м-м-мы едем или п-п-поворачиваем оглобли?
АНДРО (гордо). Едем, до самого горизонта.
МОНГИ. А что т-т-там, за горизонтом?
АНДРО (безразлично). Такие же люди, как и мы.
САМУЭЛЬ (снимая на кинокамеру). Такие же? Какая скука! Предпочитаю думать, что там нет ничего. Там, где море сходится с небом, все заканчивается, там лишь один ад… Уж лучше так себе это представлять, какое-никакое, а утешение.
МОНГИ. Черт в-в-возьми, если это утешение, не хотел б-б-бы я тогда узнать, ч-ч-что же такое б-б- безутешность.
САМУЭЛЬ (рассеянно, цитируя Монги). Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Nihil novum sub sole.
Самуэль наводит камеру на друзей. Общий план залитой солнцем авениды. Море ярко-голубого цвета, ни единого облачка до горизонте. Затемнение.
Я отрываюсь от тетради, чтобы сварить себе кофе, а заодно и позвонить Шарлин, вдруг она что- нибудь узнала о поездке мистера Салливана на Тот Остров. Я даже не успела дойти до кухни, как услышала телефонный звонок. Это была Шарлин, до самого мистера Салливана она не дозвонилась, но его секретарша сказала, что патрон действительно ездил в Мехико, а оттуда направился в Гавану, правда, с тех пор прошло уже два с половиной года. Он не хотел информировать меня о поездке, зная мою впечатлительность; Салли сказал, что едет в Гавану, чтобы познакомиться с городом своей дорогой Марселы, и добавил, что если он найдет город вполне благополучным, то напишет ей, чтобы сделать приятное, в противном случае предпочтет промолчать. Что за необычный человек этот Салли! Бедняга, опасения его, похоже, подтвердились. Ладно, сокровище, ты меня прямо-таки заинтриговала этим дневником. Не терзайся слишком, лучше отложи до следующего раза, попросила меня подруга. Нет, моя дорогая, не могу. До завтра.
Интерьер. Старый, облезлый домина напротив Малекона. Старинная, ветхая мебель, изъеденные многократными нашествиями моря каменные плиты пола. На стенах темнеет след от наводнения. В кресле дремлет старуха. Монги, Самуэль и Андро, перепрыгнув через решетку, пробираются по заброшенному саду.
САМУЭЛЬ (крича во все горло). Бабушка, открой! Бабушка! Она глухая, ей кричать, что в стену долбиться.
Самуэль, появляясь в окошке, просовывает руку между железными прутьями, дотягивается до рыбацкой пики, стоящей недалеко от оконной рамы, и пикой будит сеньору, та пугается, напяливает на нос очки, протерев перед этим глаза.
БАБУШКА. Я знала, что это ты, я видела тебя во сне. (Старуха идет к двери.)
САМУЭЛЬ (друзьям). Она постоянно видит меня во сне. Говорит, что в ее кошмарах я превращаюсь в своего отца – это у нее навязчивая идея. (Ей, более громко.) Нам нужно оставить колеса, с этой дрянью нас не пускают в «Ривьеру».
БАБУШКА (обнимая Монги, весьма прилипчиво). Сынок, сколько времени не видела я тебя. С тех пор как мы уехали оттуда, я тебя ни разу не видела. Как поживает твоя семья?
МОНГИ. Как обычно, ж-ж-живет помаленьку.
БАБУШКА (загадочно). Знаешь, я теперь ясновидящая. Послушай, что я скажу тебе. Не рискуй своей жизнью, не надо, брось эту затею, и крошку свою оставь, она разбойница.
САМУЭЛЬ (раздраженно). Бабушка, прекрати. Идемте, у нас нет времени. Колеса мы заберем сегодня же.
Они выходят. Самуэль хлопает дверью. Затемнение.
Интерьер. День. Холл отеля. Через стеклянную наружную стену виден океан необычайно синего цвета, почти как в сказке. Монги, Андро и Самуэль, облокотившись о стойку, дожидаются, когда им ответят.
ПОРТЬЕ. Сеньор Салливан только что отправился в поездку по стране, вернется не раньше чем через три дня.
САМУЭЛЬ (невесело). Я не воспользовался удобным моментом. А ведь хотел попросить каталог фотографий.
АНДРО. Будут еще моменты. И попросить каталог фотографий у жирного янки – не такой уж это и подарок судьбы. Вот что мы упустили, так это возможность познакомиться с Альмодоваром.
САМУЭЛЬ. По крайней мере, нам удалось увидеть его хоть краешком глаза.
АНДРО (обращая внимание на что-то в стороне). Все это мелочи по сравнению с… Поглядите-ка вон туда.
Ньевес, негритянка, прислонившись к стеклянной стене, подкрашивает губы, изредка бросая взгляд на наручные часы. Вдруг она замечает, как в отель входят несколько типов, они рыскают глазами по холлу. Негритянка бросается к лифту. Ее друзья решают последовать за ней, и им удается в последний момент
