Каштановые волосы Джереми заплетены в дреды, свисающие до самых плеч. На нем футболка и огромные портки, на ногах здоровенные ботинки. Люблю я детей богатых родителей! Вечно они издеваются над своей внешностью. Помню, в каком виде появилась Морнинг в нашей общаге: она была обрита наголо, а на шее у нее висела тонна деревянных украшений. Представляю, какая чудесная парочка получается из Джереми и его подружки Жасмин!
— Я была другом Клиффа Ярлена. Ты же слышал, что с ним случилось?
— Я ничего не знаю! — испуганно лепечет парень, отступая назад.
— Я же не утверждаю, что именно ты убил его, — говорю я таким тоном, словно совершенно уверена в обратном и, более того, собираюсь это доказать. — Просто я хотела бы знать, какова твоя роль в этом неприятном деле.
— Роль? О чем вы?
— О доме.
— О каком еще доме?!
— Доме у каньона. — Я протягиваю Джереми адрес дома переводчика «священного текста Галла».
Лицо подростка бледнеет.
— Не бойся, — увещеваю я. — Я не собираюсь давать материал в новостях, Твои родители — уважаемые люди. Ты ведь не хочешь подставить их? Разве им нужны лишние неприятности?
Парень опускает глаза.
— Я знаю, что Клифф останавливался в том доме. Как он вышел на тебя?
— Через тетку. Она работает в «Монархе» и, похоже, была знакома с этим Ярленом.
— Как ты думаешь, не босс ли твоей тети, Джонатан Смолл, организовал это?
Джереми пожимает плечами:
— Не знаю. Тетя Мэри просто попросила меня предоставить ему дом. Думаю, мистер Смолл тоже там бывал.
— Сколько тебе заплатили?
Он поднимает на меня затравленный взгляд.
— Это не для репортажа, — заверяю я.
— Пять тысяч. Он снял его на неделю.
Пять тысяч долларов. Ничего себе цены в этом городе!
— Немало за одну неделю.
— Ну и что! И он ничего не сломал и не испортил. — Джереми вздыхает. — Никто бы ничего и не узнал… Так это вы наслали всех этих репортеров? Черт, меня владельцы дома едва не убили! Они собирались сообщить обо всем родителям!
— Хочешь сказать, родители не знали, что ты не был в том доме?
— Да у меня куча таких домов. Они понимают, что у меня свой бизнес. — Теперь в его тоне звучат горделивые нотки. Взглянув на часы, он восклицает: — Черт, я должен идти в школу! Мне надо!
— Еще минутку, — останавливаю его. — Твоя тетя впервые попросила тебя о подобной услуге?
— Нет. — На лице парня написана скука. — И всегда для одного и того же человека. Для этого Ярлена. Или для кого-то из начальства, кажется, для своего босса. До этого случая проколов не было.
— Хочешь сказать, что Джонатан Смолл тоже снимал особняки?
— Ну да.
— Зачем им это нужно?
Джереми сопит носом.
— Ну же, рассказывай!
— Думаю, девки и выпивка.
— Ясно. И часто это бывало?
— Да не знаю я ничего. Отстаньте!
— Я не скажу мистеру Смоллу.
— Ну шесть.
— Постой, ты хочешь сказать, что Ярлен и Смолл снимали шесть разных домов?
— А что? Я так понимаю, что у них в каждом бывали вечеринки с девицами. Тетя Мэри говорила, что у мистера Смолла куча девиц. Я решил, что он с ними так развлекается, в чужих домах. Слушайте, мне правда надо идти! — От нетерпения Джереми начинает топтаться на месте, словно он говорит о туалете, а не о школе.
— Последний вопрос: когда тетя Мэри впервые попросила тебя помочь ее друзьям?
— Прошлым летом. Но платил за все этот Ярлен. Всегда.
Я быстро царапаю записку для парня. Якобы он участвовал в важном расследовании, проводимом каналом «ДБС». Я даже оставляю номер телефона в отеле, если школьный совет решит проверить достоверность объяснительной.
Уже из машины я с удивлением наблюдаю, как Джереми быстро натягивает белую рубашечку поверх своей футболки, затем школьный пиджак, повязывает галстук — и все это в считанные секунды, пока идет к своей машине. Со стороны весь этот прикид вместе с мешковатыми штанами выглядит комично: кажется, что вешалка с одеждой движется по одной из полос химчистки.
Снова проверяю свои сообщения. Пока никаких новостей от Лилиан.
В это время Джереми усаживается в свой новенький «порше» тысяч эдак за шестьдесят, резко стартует и так же резко притормаживает возле меня. Опустив стекло, он протягивает мне визитную карточку.
— Если вам понадобится коттедж или особняк, звоните, не стесняйтесь, — важно говорит он.
«Джереми Б. Садлер. Безопасность вашей недвижимости» гласит карточка. Скромности этому юному бизнесмену не занимать.
Моя бывшая соседка по комнате, Морнинг, до сих пор плутает где-то в районе Амазонки, вникая в новую для себя специальность пиар-менеджера. Как уж она это делает на Амазонке, я не знаю. Мне очень нравится эта девчонка, но должна сказать, что она не слишком постоянна в своих увлечениях. Она опробовала уже кучу разных профессий, но не освоила ни одну. По правде сказать, едва ли она удержалась бы на плаву хоть где-то, если бы не деньги и связи ее отца. Сначала Морнинг была «писателем» и целых три года сидела в шикарном офисе фешенебельного района, но так ничего и не написала. Затем переквалифицировалась в продюсера: ее затеей было раскрутить актерскую карьеру своего парня. Уже через полгода друг бросил ее, сообразив, что протекция Морнинг не откроет ему никаких дверей. Теперь вот ей интересен пиар, и она с удовольствием таскается по разным странам и континентам, встречаясь с разными людьми. Было бы здорово, если бы хоть на этот раз что-то выгорело.
Давайте смотреть правде в лицо: если ты являешься одним из двоих детей человека, стоящего триста миллионов долларов, работать совсем не обязательно. В итоге Морнинг получит половину состояния отца. Если, конечно, доживет до этого момента при своей столь активной жизни! Возможно, она и успокоится только тогда, когда получит наследство.
Дом Рубиновичей расположен на одном из голливудских холмов. Он обнесен высокой оградой с железными воротами, и круглые сутки здесь дежурит вооруженная охрана. Дейзи пригласила меня на ленч, сообщив, что сегодня возвращается ее муж Леви. Она сказала, что будет счастлива встретиться со мной и поболтать о всякой милой чепухе.
Я с радостью откликнулась на приглашение и приехала к Рубиновичам. И вот мы сидим на залитой
