истории. Сообщают, что репортер «ДБС» Салли Харрингтон также находилась в районе пожара и бомбежки, и теперь местные власти объявили ее в розыск.
— Вот вляпался, вот вляпался… — твердит Лукас скороговоркой, словно это магическая мантра.
— Лукас, можно мы позаимствуем твою машину? — озаряет меня. — Как видишь, события разворачиваются таким образом, что тебе опасно сопровождать нас. А так ты сможешь сказать полиции, что мы взяли тачку без твоего ведома.
— Да вы что! Она совсем новая, ей меньше года! — возмущается Лукас. — Мне на работе за нее голову оторвут!
— Я работаю в «ДБС». Сам понимаешь, канал с легкостью возместит твоему начальству потерю, — продолжаю убеждать шофера. — Кстати, Лилиан скоро получит «Оскара». Так что ей в недалеком будущем будет по карману десяток таких машин, как эта. — Посылаю актрисе кривую ухмылку.
— Спасибо за оказанное доверие, — холодно комментирует Лилиан. Она снимает очки и наклоняется к Лукасу. Теперь она само обаяние: — Лукас, ведь тебе не нужно, чтобы твое имя засветилось в новостях в связи со столь некрасивой историей? Зачем тебе лишние неприятности?
— Ладно, договорились, — не слишком уверенно соглашается Лукас.
Кстати, машина у него и правда что надо!
— Все началось еще в 1978 году, — произносит Лилиан, затянувшись сигаретой. Теперь мы обе сидим на передних сиденьях, я за рулем. Лукаса мы высадили на обочине, оставив ему солидную сумму. Кстати, в ответ на эту любезность он заправил нашу машину с помощью собственной кредитки, опасаясь, что нас узнают на станции или отследят при снятии наличных со счета. — Это длинная история, — добавляет актриса.
— У нас полно времени. Так что можешь раскатываться надолго. — Бросаю на нее короткий взгляд. — Открой бардачок, вдруг там есть карта.
— Я знаю дорогу, — уверяет меня Лилиан, но все равно роется в бардачке. — Ого! Смотри, что нам досталось в наследство от Лукаса.
Она сжимает в руке черный пистолет.
— Лилиан! — У меня руль вырывается из рук от неожиданности.
— Кстати, он заряжен, — сообщает Лилиан, как ни в чем не бывало разглядывая пистолет.
— Убери эту чертову штуку!
— Да он на предохранителе, не волнуйся. Правда, прицел чуть сбит и предохранитель немного заедает. — Она прячет пистолет под сиденье.
— Ты разбираешься в оружии? — Тяжко вздыхаю. Ну еще бы! Конечно, она разбирается в оружии! Она вообще многое знает и умеет. Она знает, куда прятаться при бомбежке, как получить «Оскар» и каким образом соблазнить чужого мужчину.
Лилиан смеется в ответ. Затем она начинает свой рассказ. Это занимает почти два часа. За это время я успеваю понять, в какое дерьмо вляпалась на этот раз.
Глава 23
— Вообще-то все началось гораздо раньше, в 1930 году, — говорит Лилиан. По ее тону понятно, что сейчас последует какая-то древняя легенда, обросшая слухами и прочим мхом, поэтому мне заранее становится скучно. Как репортеру, мне интересно только то, что является неоспоримым фактом и подтверждено документально. Но я слушаю, опасаясь оборвать поток откровения. — Тогда к острову Эллис пристало судно, неся на своем борту молодого Марио Арленетту. — Ее манера рассказывать заставляет меня возвести глаза к небу. — Он осел в Бруклине и стал работать на своего двоюродного брата. Затем женился на девушке по имени Долорес, а в 1932-м родился их первенец, Джозеф.
Какое занудство! Я украдкой вздыхаю, стараясь не сбить Лилиан. В конце концов, что еще нужно актрисе, как не восхищенная публика. Поэтому я кручу баранку и терпеливо слушаю.
— У Марио и Долорес были и другие дети. Марио стал работать на фултонском рынке морепродуктов: следил за поставками и отгрузкой фургонов, принадлежавших семье Дженовезе.
Ага, думаю я, наконец выплывают любопытные факты!
— Когда юному Джозефу исполнилось пятнадцать, он уже работал на семью. В девятнадцать под его руководство отошла сеть прачечных Бруклина и южного Манхэттена, а в двадцать четыре Джозеф начал сотрудничать с сетью известных ресторанов. В этот удачный для своей карьеры момент парень женился на Джине Презарио, дочери Роки Презарио, босса криминальной семьи Гамбино, державшей под контролем Нью-Джерси. В 1954-м на свет появился Ники, в 1956-м — Роза, в 1962-м — Клиффорд, затем Майкл — в 1963-м. Когда родился Майкл, бизнес его отца распространялся на самые крупные отели Манхэттена.
Когда Ники Арленетте было двенадцать, он уже скручивал номера с брошенных по соседству машин и продавал их мелким жуликам. В тринадцать его повязала полиция. Джо отправил сына в военное училище в Пенсильвании — меньше всего ему улыбалось то, что Ники может пойти по его стопам. Но парень сбежал из училища и целых два месяца жил у кого-то из бывших дружков, прежде чем отец отыскал его. История повторилась: военное училище, побег, и на сей раз уже пять месяцев от Ники не было ни слуху ни духу. А затем его арестовали в Бронксе по подозрению в убийстве.
Пока Лилиан переводит дух и курит, я сижу молча, смотрю на дорогу и жду продолжения.
— Ники тогда не посадили, но, поняв, что сын уже пошел по кривой дорожке, Джозеф взял его в свой бизнес. Поскольку авторитет Джо в семье Дженовезе рос, ему (а значит, и его преемнику, Ники) доверяли все более серьезные дела. Теперь он стоял над целой сетью ресторанов и отелей. Ники справлялся со своей ролью. Лишь однажды он влип в историю — ему снова инкриминировали убийство, — но сумел выйти сухим из воды.
Под руководством дона Фундзы Тиери обе мафиозные семьи — Дженовезе и Гамбино — неплохо сосуществовали, между ними никогда не было разборок, они никогда не дрались за раздел сфер влияния. Дело Джо, связанное с прачечными и ресторанным бизнесом, отлично уживалось с объединениями Нью- Джерси, которые создавал его крестный отец, Роки Презарио. Позднее, в семидесятых, когда игорный бизнес был легализован и пустил корни в Атлантик-Сити, Джозеф захотел получить здесь свою долю. Роки был готов отдать ему заслуженную добычу, но его родной сын, Фрэнки, не пожелал делиться, потому что сам хотел управлять этой территорией. Таким образом, были задеты амбиции Джозефа Арленетты.
— Речь идет об отце Клиффа? — вставляю я. — Ведь это он — тот самый Джо?
— Да, — сухо отвечает Лилиан, недовольная тем, что я прервала ее монолог.
— А Ники? Это тот самый человек, что положил глаз на дело собственного брата Клиффорда?
— Ты забегаешь вперед.
— Извини. Продолжай.
— Хотя на счету Роки Презарио было несколько убийств, его сын Фрэнки не пошел по стопам отца. Он желал вложить семейный капитал, нажитый незаконным путем, в легальный бизнес. С помощью капитала, поступавшего после отмывания денег через различные подставные фирмы, Фрэнки решил создать бизнес, в котором работали бы обычные люди и где соблюдались бы их права.
— Так ты хочешь сказать, что Фрэнки был «правильным парнем»?
— Он окончил университет Джорджтауна.
— Так он был мафиози или нет?
— Он был хорошим парнем, родившимся в криминальной семье, — настаивает Лилиан.
— Ладно, как скажешь. — Я улыбаюсь, глядя вперед.
— Кстати, до университета он учился в духовной семинарии. Фрэнки хотел стать священником.
— Хорошо, верю тебе. Так на чем мы остановились?
— Затем Фрэнки женился на Селии Бруно…
— Постой! — снова прерываю я Лилиан. — Это не дочь ли Анжело Бруно, дона Филадельфии?
— Возможно.
— Но ты же говоришь, что он не хотел связываться с криминальными авторитетами!
