верхнюю полку и проспал там несколько часов подряд. Поезд, ритмично постукивая, тащил и тащил Исаева в Москву. В столице надо было компостировать билет.
Прибыл вечером.
«Вот идиот, не взял телефон Кузнецовых, хоть позвонил бы! — Вдруг он вспомнил про визитную карточку! — Что же делать? Позвонить? А если придется ночевать? Кто она теперь, как к этому отнесется? А может, схитрить, просто позвонить и спросить Владимира Ивановича. Мало ли кто мог ошибиться», — и Исаев решился.
— Да, я вас слушаю, алло, — звучал детский голос.
— Извините, мне бы Кузнецова Владимира Ивановича.
— Деда, деда, это тебя, — послышалось в трубке.
Иван обмер: «Что за чертовщина?»
«Я вас слушаю.» — «Владимир Иванович, это я, Иван Исаев.» — «Какой Иван? Ваня, ты что ли? Какими ветрами, ты где?... На вокзале?... Проездом? А когда поезд?... Так ночь впереди. Приезжай. Как это не знаешь, телефон взял, а адрес... Ладно, я пришлю за тобой машину, где ты будешь и в чем одет?»
Минуты три договаривались, как бы не разминуться, и, наконец, Владимир Иванович решил приехать сам.
— Ну, Ванька, я бы тебя ни за что не узнал, да и виделись-то мы всего два раза. И то, когда это было. Теперь, видишь, седой я весь, высох.
Старый разведчик действительно сдал, постарел сильно.
— А чего ж ты хотел, Ваня, уже внуков шестеро, и старшему скоро двадцать стукнет.
— У вас-то, вроде, таких и детей-то не было.
— Как так «не было»? А, это ты по Старому Крыму? Так мы тогда старшего-то не взяли, он институт заканчивал.
— Виктором зовут?
— Ага, а ты откуда знаешь? Вроде бы я не писал или писал?
— Доктор наук, весь в отца!
— Да, толковый малый, вот троих внуков мне штампанул, почти сразу.
— Как сразу?
— Так Ленка-то первую девочку родила, а через два года двое близнят, мальчиков, вот тебе и трое сразу: Лариса, Олег и Владимир.
— Вот это да! А другие дети? Те, что в Крым приезжали?
— Сергей по военной дорожке пошел, на Камчатке служит, моряк. Живет в городе Ключи. Слыхал о таком?
— Еще бы, я Камчатку знаю.
— А Люба со мной живет, с мужем не получилось. Внучка. Вот так и существуем.
А Виктор где живет?
— Теоретически — у меня, а практически почти всегда за границей. Вот и сейчас укатил на полгода в Индию.
— А дети?
— Вот дети все у меня, ты только не пугайся: сейчас дома только дочка Любы и я.
Квартира у Кузнецовых шикарная, четырехкомнатная, коридор широкий, можно на велосипеде кататься. Все комнаты изолированы. Центр города, улица Горького, рядом метро Маяковского.
— Да, красиво живете, — сказал Иван, осмотрев жилище, — нам бы хотя бы двухкомнатную где- нибудь выменять.
— А что в Саратове?
— Не совсем в Саратове, в Энгельс я ездил, это через Волгу. Но там такой беспредел, что я согласен любой язык учить, только не в Саратов.
— Зря дом в Крыму продали, вот сейчас бы туда и укатили.
— Вы что, не слышали, что там творится? Из одного пекла в другое попали бы.
— Ну ладно, рассказывай, как живешь, как твой первенец, небось, уже кавалер.
Иван стал рассказывать. Не хотелось ему ворошить переболевшее, но Кузнецову он рассказал все.
— Да, вот тебе и перестройка! А что в мире натворили! Польша, ГДР, Чехословакия, Варшавский договор! Это плохо закончится.
— Неужели не нашлось кого-нибудь, кто бы мог оставить это?
— Работа была проделана громадная, — все ключевые посты заняли бездари. Это было кому-то выгодно. Помнишь, я тебе звонил?
— Конечно, я тогда еще очень удивился: как вы могли разыскать.
— Вот тогда и надо было действовать, а теперь даже вредно говорить об этом.
— Я что-то Натальи Ивановны не вижу, тоже на даче?
— Нет больше Натальи — умерла. Уже почти пять лет прошло. Слушай, чуть не забыл, Александр Васильевич-то твой в Москве живет, у меня и телефон есть, вот, генерал-полковник он, можешь позвонить.
К Кузнецову подошла внучка, девочка лет десяти-двенадцати:
— Дедуля, дедуля, расскажи сказку.
— Большая уже, а все сказки, вот приучил, теперь не отстанет. Ты, Ваня, располагайся вот на топчане и заночуешь, а телефон в коридоре.
Иван подошел к телефону и набрал номер.
«Слушаю, Попов,» — прохрипела трубка.
— Александр Васильевич, это я — Исаев Иван, помните такого?
И снова вагон, и снова верхняя полка. Есть время для размышления. «Что же делать? Никому мы не нужны! Спасайся кто как может!
Неужели придется воевать? А обстановка идет к тому. Кажется, простая вещь: выстройте в каждом российском городе по два-три дома для беженцев, и уезжай, кто хочет. А кто не хочет? А если люди веками, а некоторые до молдаван жили на этой земле? Даже бывший молдаванский господарь Дмитрий Кантемир, друг Петра Первого, писатель и ученый, утверждал, что первыми жили в поймах Днестра и Прута славяне, украинские казаки, болгарские крестьяне. Значительно позже Римская империя, расширяя свои владения, перешла Альпы и захватила земли по Дунаю и дальше на восток. Знатные князья выезжали на охоту в благодатные земли Днестровья. И вот однажды один вельможа преследовал дикого бычка со своей сказочно-красивой собакой Молдой. Подстреленный бычок изловчился и смял собаку, увлекая ее за собой в реку. Там оба и утонули. Так появилась речка Бычек и пойма — Молда. После названия менялись: то Молдава, потом Молдова, а уже позже Молдавия. Менялись обычаи у людей, поселившихся здесь. Язык из итальянского преобразился в румынский, а румынский в молдавский. Но и до сих пор есть на молдавской земле чисто украинские села, такие, как Михайловка, или болгарские села: Терновка, Парканы и другие. «Может, это и есть чья-то родина, но только не моя и не Оксаны, мы тут точно лишние,» — все, же подытожил Иван и спустился вниз с верхней полки.
Вагон плацкартный, многие спали, хотя уже давно был день. В купе, где ехал Исаев, сидели двое мужчин и две женщины. По их разговору Иван понял, что они молдаване и едут домой.
— Далеко ездили? — обратился к Исаеву мужчина, что помоложе. Иван ответил.
— И зря вы это делаете, — подключился к разговору другой молдаванин, — никуда не уезжайте. Вот мы, две семьи, — это наши жены, — мы к русским никаких претензий не имеем. У нас в Дубоссарах все перемешалось: русские женились на молдаванках, молдавские парни на русских девушках, и что же теперь делать? Нет! Кто это затеял — или дурак, или круглая сволочь!
— А где вы живете? — подключились женщины.
— В Бендерах.
— У меня там сестра работает, в поликлинике.
— А моя жена врачом там же работает.
— Тем более вам не надо уезжать, русские врачи значительно лучше молдавских.
