танцевали на столе. Впрочем, так веселились не только они. Я в подобных забавах участия не принимала: стоило только взглянуть на пьяных сокурсников, как желание танцевать мигом пропадало.
К двум часам ночи я и сама уже была не в силах даже внятно говорить. Я даже пропустила тот момент, когда друг затащил меня на небольшое возвышение и закрутил в диком танце.
— Помедленнее, если ты не хочешь, чтобы меня стошнило! — предупредила я Рэна. — Кстати, где твоя подружка?
— Лика с Ифом зажигает. А что? Неужели ревнуешь?
— Кого? Тебя? Ты же мой друг.
В зеленых глазах друга промелькнуло разочарование, но я не придала этому значения. Вскоре Рэн подвел меня к столику, а сам куда-то исчез. Проводив его взглядом, я зевнула и схватила за рукав проходившего мимо одногруппника.
— Посиди со мной!
Он удивленно изогнул бровь, но все же сел напротив.
— У меня трагедия! — патетично воскликнула я, держа парня за руку. Перед глазами все плыло, кружилась голова, но я все равно продолжала с вдохновением жаловаться сокурснику, который явно мечтал поскорее сбежать.
— Я поссорилась с другом, и теперь он никогда меня не простит. — Я громко икнула. — А ведь он мне, кажется, нравится.
— Так зачем ты мне это говоришь? Скажи все это ему. Думаю, Рэн не будет против. Я могу его позвать.
— Да при чем здесь Рэн! С ним я, к счастью, не ссорилась! Я про Трэшена!
— Кого?
— Полуэльфа!
— Сэл, по-моему, ты перепила! — Сэлиа попытался, встать, но я вцепилась в него, как клещ в собаку.
— Он теперь никогда меня не простит, а еще об меня вытерли ноги, словно я какой-нибудь грязный таракан!
— Трэшен? — устало спросил сокурсник.
— Да нет же! Эшэр! Он исчез с артефактом, кинув мне под ноги деньги!
— Сэлиа, иди, я сам разберусь.
Я не ожидала услышать спокойный голос Рэна, а потому невольно отпустила руку сокурсника. Сэлиа не преминул этим воспользоваться и благополучно сбежал. Вот так всегда! Я уже хотела возмутиться и поднялась, когда перед глазами все поплыло. Меня подхватили крепкие руки друга.
— Думаю, ты перестаралась, — задумчиво произнес Рэн, прижимая меня к себе. — А говорила, что пить не будешь.
— Он не простит меня… — расстроенно прошептала я, уткнувшись носом в ворот рубашки друга и словно не замечая его слов.
Меня дико тошнило. Все мои мысли занимал полуэльф. Но почему я о нем думаю? Ведь пообещала себе не вспоминать его! Однако, возвращаясь к нашей ссоре, я снова начинала тосковать.
Я не заметила того момента, когда очутилась на мягкой кровати. Свернувшись калачиком, я крепко сжала ладонь друга и уснула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
Пробуждение было, скажем так, не из лучших. Едва я открыла глаза, как виски пронзила острая боль. А еще я совершенно ничего не помнила! Цигх! Говорила же себе, что не буду больше пить! Ни к чему хорошему это не приводит.
— Рэн?
Только сейчас я заметила спящего рядом друга. Оказывается, я сжимала его ладонь, да с такой силой, что и самой было удивительно. Так что же вчера было?
Наверное, это Рэн принес меня сюда. Я осторожно, чтобы не разбудить друга, села на кровати и тут же пожалела об этом. Боль в висках стала еще сильнее. Видно, вчерашний праздник удался.
Голова раскалывалась. С трудом взяв себя в руки, я медленно пошла в ванную, по пути взяв из шкафчика отвар в баночке, как раз для таких случаев. Невольно взгляд остановился на мази Эшэра. Я ведь так и не выбросила ее. Впрочем, сейчас не до нее.
Зайдя в ванную, я включила холодную воду. А пока ждала, когда ванна наберется, выпила горькое снадобье. В голове сразу начало проясняться. Я окунулась в воду и почувствовала, что заново родилась. Головная боль и тошнота мгновенно прошли.
Расслаблялась я недолго, уже через пару минут выйдя из ванной, укутавшись в теплое банное полотенце. На кровати мирно сопел Малыш, а рядом все в той же позе лежал Рэн.
Скрипнув дверью шкафа, я все-таки разбудила друга, который с ехидцей поинтересовался:
— Как ты? Головушка не болит?
— Нет! — фыркнула я. — По-твоему, для чего мне в комнате столько баночек с иридовым зельем?
— Почем мне знать? Оно же вроде принимается еще и для возбуждения.
— Рэн!
— Я не шучу. Ну ладно, не злись! Твои янтарные глаза мне больше нравятся.
Спорить я не стала. Надев свободную рубаху и штаны, подошла к шкафчику, где стояла мазь Эшэра. Вот что мне с ней делать? Ведь редкая же! Выбрасывать жалко, а оставлять дома хоть что-то, что напоминает об этом мерзавце, совершенно не хотелось. Но здравый смысл все же взял верх, и баночка вернулась в шкафчик.
— Слушай, а что вчера было? А то я совсем ничего не помню.
Я обернулась к другу, складывая руки на груди.
— Правда?
Его вопрос мне не понравился, и я насторожилась:
— Признавайся, иначе Малыша натравлю!
— Да ничего особенного, — уклончиво ответил друг, странно улыбаясь. — И, кстати, тебе пора придумать что-то насчет Малыша. Отдай его на кафедру нечисти.
— Над ним же там издеваться будут! Ни за что!
— Но ты не можешь его и дальше здесь держать! Что ты будешь делать, если к тебе кого-то подселят?
— Ко мне? Вряд ли, в крайнем случае, заплачу, чтобы молчали.
— Сразу видно, что у тебя появились деньги.
— Точно! — Мне уже не терпелось начать их тратить. — Куда поедем? Ведь впереди еще пара недель каникул. Давай в Астан?
— Хм, а почему бы и нет! Это ведь город развлечений!
— Рэн, ты, как всегда, в своем репертуаре! Впрочем, ход твоих мыслей мне нравится. Я на самом деле намерена развеяться и съездить в Астан. Ты со мной?
— Конечно! Еще спрашиваешь. Это же город развлечений, веселья, выпивки и борделей.
— Ты забыл про театры, музеи, рестораны, выставки, ярмарки, лучшие бани и распродажи!
Как любая девушка, я просто не могла пройти мимо этого. После пережитых приключений я пересмотрела свой взгляд на некоторые вещи.
— Ну да, конечно! — Друг сделал шутливый поклон. — Кто платит, тот и заказывает музыку…
* * *
Если бы вы знали, какой нам устроили выговор за оставленный после праздника бардак. Аспирант нас все-таки заложил! Именно из-за него у всех были огромные проблемы. Нас даже пугали, что до конца лета не выпустят из школы и заставят помогать на всех факультетах. Однако потом преподаватели сжалились и просто заставили убирать все этажи замка. Мы вылизали все полы и стены, убрали мусор и даже привели в порядок двор.
Эти два дня были ужасны, зато на третий мы с Рэном, полностью собранные и с тысячей золотых, стояли у ворот школы, ожидая карету. А что, раз уж тратиться, так красиво. Зачем трястись в жестком седле, если можно нанять уютную карету?
Вторую тысячу золотых я оставила про запас, тем более мне еще за обучение в магистратуре
