— Никаких проблем, я уже сказал. Работай с Дубичевым, он всё сделает… Я сам на денёк заскочу.
— Спасибо. И ещё — судьба разработок Значкова по марихуане…
— Топим Барышева, тебе же сказали, — не понял генерал Дубичев.
— Погоди, не лезь, — оборвал его Анисимов. — Ты имеешь в виду…
— Да. Попозже. По той же схеме: легальный бизнес с десятками миллиардов оборота. Уже не под барышевским патронажем, а под чьим-то другим. Об этом мой шеф и хочет с вами поговорить.
Анисимов держал паузу секунд двадцать.
— Понял, — сказал Анисимов, — Буду думать. Всё?
— Последний вопрос. Вам, наверное, знакомо такое имя — Матадор?
Матадор не верил в успех «охоты на маску». Именно поэтому Сафин решил допасти эту историю. Очень уж хотелось утереть Матадору хотя бы одну ноздрю.
Крутых специалистов по маскам в Москве было человек пять. Теряя драгоценное время, Сафин выслушивал длиннющие лекции о масках комедии дель-арте и о масках венецианского карнавала.
Обнаруживая нового человека, который вынужден слушать их бредни, специалисты кровожадно потирали ручки, заваривали в коллекционном чайничке какой-нибудь экзотический чай и пускались во все тяжкие. Слово за слово, членом по столу…
«Вроде умные люди, — рассуждал Сафин, давясь на очередной лекции зелёным чаем, — а не понимают, что перед ними всего лишь башкир-комитетчик, который не знает половины произносимых слов и срать хотел кабачковой икрой на все их археологические восторги…»
Какой-то толк от этих встреч всё-таки вышел. Трое специалистов уверяли, что корни квадратной маски следует искать в Африке.
— Вам страшно повезло, — заявил Сафину последний специалист, здоровенный детина двухметрового роста с тоненьким голоском. Сафин сразу заподозрил в нём еврепида. — Сейчас в Москве гостит сэр Майкл Додж, крупнейший авторитет именно в области африканских масок… Интереснейшей судьбы человек — сразу после второй мировой войны он вместе с матерью, герцогиней…
Авторитет жил в гостинице «Спринт». Принял он Сафина радушно и гостеприимно. Сразу сообщил, что привёз с собой в Москву совершенно изумительный чай, который продают в Лондоне в одном маленьком магазинчике, который…
Только через два часа Серёга выудил нужные подробности: где именно в Южной Африке и при каких ритуалах используются маски, похожие на ту, что факсанули Матадору.
«Матадор где-то там околачивался, — думал Сафин, спускаясь по лестнице, — невелик улов, но всё лее какая-то информация…»
— Точно тебе говорю: скоро все пересядут на Акварель. Прикинь, дешевизна — раз, вена целая — два… — голос за углом заставил Сафина спрятаться в нишу рядом с лифтом.
Мимо прошли два прыщавых тинейджера.
— Красного цвета — три…
— Мне хоть цвета крокодильих мудей, лишь бы пёрло…
Парни скрылись в номере 850. Сафин огляделся: у номера сходилось два коридора, в одном из них шёл ремонт. Сафин побродил в наступившей темноте по заваленным мусором комнатам и вышел на балкон — наискосок от нехорошего номера.
От балкона до балкона — метра три по воздуху. Можно прыгнуть. Конечно, не в такой темноте.
На кровати в 850-м лежал седовласый человек средних лет, читал книгу. Прыщавые уже ушли. Потом один из них вернулся. Седовласый вынул из чемодана пузырёк, вручил парню, а чемодан аккуратно закрыл двумя ключиками.
Тот же набор действий вскоре повторился ещё раз. Через полтора часа — ещё. Иногда седовласый откладывал книгу, спускал штаны, вяло дрочил, отирал сперму носовым платком и вновь брался за чтение.
Уже за полночь Сафин решил, что ничего нового не произойдёт, пора связываться с Матадором. Отсюда он позвонить не мог. Сел в трубе аккумулятор.
Дверь, через которую он попал в ремонтирующийся номер, оказалась запертой. Выбивать её в кромешной тьме значило устроить безумный грохот.
«Сучья плесень», — сказал самому себе Сафин, имея в виду не то дверь, не то саму жизнь. Он нащупал в глубине комнаты что-то мягкое, лёг и заснул.
Очнулся он, когда в номере 850 шарахнул взрывпакет.
Не успев толком проснуться, Сафин обнаружил себя летящим над бездной.
По Ленинскому проспекту ехала красная поливальная машина.
Руки почувствовали крепкие железные прутья. Не прерывая полёта, Сафин развернулся спиной вперёд и со стеклянным грохотом влетел в окно номера 850.
Седовласый человек, проходящий по гостиничным документам как Ханс Шульц, лежал у батареи центрального отопления. Из маленькой ранки в виске текла тёмная струйка.
— Смотри, кровь коричневая, — указал Рундуков, — Фашистское отродье. Дедушка, небось, печи топил в Майданеке… Чего ж ты, мудак, свидетеля ухлопал? Где мы теперь нового возьмём?
Последний вопрос адресовался оперативнику Саше. Тот развёл руками. Претензий к нему быть не могло.
Он сработал грамотно. Мягкая подсечка, и пробкой вылетевший из загазованного номера беглец растянулся на полу. Кто же мог знать, что он угодит башкой аккуратненько в батарею?
Матадор едва устоял на ногах от неожиданного головокружения, отошёл к окну, упёрся лбом в прохладное стекло.
С неба, сверху, откуда-то издалека нёсся на него с огромной скоростью непонятный тёмный предмет.
Матадор не успел даже разглядеть очертаний предмета, который вырос за время стремительного полёта в сотни раз, затмил весь горизонт… и это уже не таинственный предмет нёсся на Матадора, а Матадор падал, проваливался в него…
Какой знакомый запах… Тонкая смесь ароматов крови, слизи и жимолости… Так пахнет Арина!
Стены мягкой, влажной пещеры, в которую попал Матадор, ярко озарились. Словно включили скрытую подсветку.
Волшебная картина. Матадор впервые видел влагалище изнутри.
Розовые стены в рубчик, какие-то оспины и выщерблины, красные и коричневые пятна, белесые маленькие присоски, пульсирующие синие и алые кровеносные сосуды… Стены постоянно выделяли чавкающую скользкую смазку. Бурые складки плоти, уходящие дальше и дальше, вглубь, совсем вглубь… И всё это искрится, сверкает, играет тенями, переливается, бурлит, живёт!
— Что делать будем, командир? — спросил за спиной Сафин.
Матадор оторвался от окна, отступил вглубь коридора, нажал кнопку на телефоне.
— Мне срочно нужен ордер на обыск директора гостиницы «Спринт»… Я первый, приём.
— Мыльный, — глухо сказал генерал Барановский через несколько секунд. — Без этикетки.
«Фальшивый. И я тебе его не давал», — значило это в переводе с оперативного языка на…
На менее оперативный.
Опять эта песня. Второй день.
Игорь с удивлением обнаружил, что спал одетым. Такое с ним случалось крайне редко, и обычно по пьянке.
Но вчера он не пил. Вчера он пустился в какое-то долгое путешествие…
Да, был в Храме, хотел увидеть Бога, но увидел только молнии. Молнии, посланные ему на погибель?
Что это за бумаги валяются на полу? Формулы, схемы…
Да, да. Ночью, вернувшись домой, он рисовал формулы. Такое с ним бывало много лет назад. Вскакивал ночью, чтобы записать приснившуюся формулу.
Ему снились формулы. Это было очень давно.
Что же случилось ночью? Что это нарисовано на бумаге? Зачем это на ней нарисовано?
