так.
— Да вы только поглядите на его рожу, капитан, — вмешался Шындыркекс. — Человек с такой рожей не может не быть преступником, это факт.
— Именно так! — вскричал капитан, словно в озарении. — Шындыркекс! Шындырквекс! Осмотрите здесь все, а я покамест допрошу его. Ищите изменника.
— Есть! — хором ответили адъютанты, синхронно отдав честь, и рассыпались по комнатам. Капитан подошел к Человеку без лица вплотную и медленно обошел его кругом, как монумент. Человек без лица не шелохнулся.
— От того, кто ни разу не попался на превышении скорости, можно всего ожидать, — изрек капитан. — Сдается мне, что ты изменник. Тише едешь — дальше будешь, не так ли? Заруби себе на носу: от меня ты далеко не уйдешь!
— Я и не надеюсь. Капитан немного остыл.
— Это хорошо. Тогда приступим к допросу. Человек без лица кивнул и повел мышкетера в гостиную. За стеной слышались возня и шум опрокидываемой мебели: адъютанты искали изменника.
— Классно работают ребята, — отметил капитан. Он сел, а точнее, повалился на стул. Человек без лица собирался последовать его примеру, но капитан выбил из-под него сиденье.
— Стоять!
В черных глазах Человека без лица мелькнули искры. По счастью, мышкетер, возившийся с диктофоном, их не заметил, как не заметил и короткого вопля, донесшегося из глубины квартиры, после чего шум стал ровно в два раза тише. Возможно, капитан был малость туговат на ухо.
— Имя?
Человек без лица назвал себя. Он говорил не больше пяти минут по часам, спешащим на десять минут в час.
— Гм, — сказал капитан. — И вы все это помните?
— Если честно, иногда забываю.
— Ясно. Чем занимаетесь?
— Работаю.
Лицо капитана перекосило от отвращения.
— Где? — брезгливо спросил он.
Человек без лица завел глаза под потолок.
В этот миг суматоха в квартире прекратилась совершенно после падения чего-то тяжелого, но капитан и тут ничего не заметил.
— В «Плутоне и Прозерпине».
— Это что, брачное агентство? — капитан позволил себе проявить интерес.
— Скорее бюро путешествий. Правда, билеты действительны только в один конец.
— Пометим, — сказал капитан и в самом деле пометил. Человек без лица сделал шаг назад. С потолка мягко сорвался сверкающий меч, разрубил капитана на две неравные части и ушел в пол. Капитан тем временем продолжал писать. Возможно, он был нечувствителен к боли.
— С какими изменниками знаетесь?
— Ни с какими, — ответствовал Человек без лица, возвращаясь на прежнее место.
— Имя Филипп Фаэтон вам что-нибудь говорит?
— Ничего.
— Однако вы его укрываете, — настаивал капитан.
— Нет, — возразил Человек без лица, быстро шагнув в сторону. — Вы ошибаетесь.
Из стены выкатилась лазерная пушка, бесшумно выстрелила в капитана, проделав в нем дыру величиной с блюдце, и скрылась. Капитан почесал нос и глубокомысленно проронил:
— Как-то мне неудобно сидеть у вас…
— Стулья жесткие, — пояснил Человек без лица.
— Это верно, — согласился капитан. Он шевельнулся, и его задняя часть, отрезанная мечом, скатилась со стула. — Чего-то мне не хватает, — продолжал мышкетер задумчиво.
— Точно, — подтвердил Человек без лица.
Из стола вылезла мясорубка, захватила левую руку капитана в тиски, порубала ее, как морковку, и исчезла. Капитан не видел ничего. Скорее всего, он был немного близорук.
— Как вы относитесь к цветам? — спросил он внезапно.
— Я? — удивился Человек без лица. — Я к ним не отношусь.
— Пометим, — сказал капитан. Он потянулся к кнопке, но его рука развалилась на кружочки, весело запрыгавшие по полу.
— Вы что-то потеряли, — любезно отметил Человек без лица.
Капитан немного побледнел.
— Я? Нет. Я не так прост, как вам кажется. Вы… Я…
Он попытался встать, но петля, охватившая его ноги и сдавливавшая их все сильнее, мешала ему. Он рухнул на стул.
— Что-то мне немного не по себе, — прошептал он.
— Сочувствую, — сказал Человек без лица, отходя к дверям.
— Вы преступник, — бессильно сказал капитан. — Я арестую вас.
Потолок начал медленно опускаться.
— Нет, — сказал Человек без лица спокойно, — этого вы не сделаете.
— Шындыркекс, — закричал капитан, волнуясь. — Шындырквекс! Ко мне, мои адъютанты!
— Они умерли, — улыбнулся Человек без лица, — да и вы тоже. Спокойной ночи!
Он вышел из комнаты; проклятия вперемешку с мольбами неслись ему вслед. Человек без лица пожал плечами и подобрал части яблока, вновь сами собой сложившиеся в пульт управления квартирой. Потолок упал сразу, и вопли за стеной стихли.
— Все убрать, — приказал Человек без лица.
Он перешагнул через тело Шындыркекса, попавшего в шреддер, специально усовершенствованный Человеком без лица на случай нежелательных визитов. Усовершенствование было проделано со вкусом, толком и любовью, ибо от доблестного адъютанта мало что осталось. Подчиняясь распоряжению хозяина, мусорный робот стряхнул мышкетерские останки в корзину. Всюду шла уборка; квартира гудела, как улей. Когда Человек без лица вернулся в гостиную, все было чисто. Хозяин нажал на скрытую кнопку, и стена отъехала в сторону. За ней обнаружился превосходный оружейный склад и шкаф, в котором висели на вешалках искусственные тела.
Человек без лица часто надевал чужое тело, поскольку этого требовала специфика его нелегкой профессии. Насвистывая, он быстро примерил тело дряхлого старика, покачал головой и стянул его с себя, — оно оказалось ему маловато. Затем он примерил облик мышкетера, пришедшийся как раз впору. Преобразившийся Человек без лица хотел было затворить шкаф, но остановился и выгрузил из него еще два тела. Из новехоньких, блестящих лазерных дыроколов он выбрал свою любимую модель «Смерть вам к лицу», прицепил его на пояс, после чего уложил запасные тела в сумку и удалился через потайную дверь. В квартире тут же погас свет, двери затворились и наступила полная, ничем не нарушаемая тишина.
Сон сорок шестой
Аэромобиль мчался над городом по особому аэробульвару, открытому, как следовало из его названия, только для высоких особ. Зверь на шее Матильды дремал. Изредка он открывал желтые глаза, щурился и вновь погружался в блаженную дрему. Зверю снились сказочные сны: в оплетенных лианами джунглях, свободный и невредимый, он охотился на человека с палкой, изрыгающей огонь. Поэтому зверю не хотелось просыпаться, и даже монотонное бормотание Пончика не нарушало его сладостного покоя.
— Матильда, прошу тебя…
