вещи, выехал из номера и растворился в городе, где у меня не было никаких шансов его найти.
Я заставила себя улыбнуться. И пошла напролом.
–?Нет, кажется, все в порядке, но дело вот в чем. Мой приятель куда-то запропастился. Ему и правда показалось, что чего-то не хватает, и вот я его жду, а его все нет. Может быть, он заходил к вам? Он такой… — я улыбнулась так широко, что, наверное, заткнула за пояс даже чеширского кота, — рассеянный…
–?Ваш приятель? Тот, с которым вы поселились в номере, или тот, который приехал с вами позже?
Ах, эта чертова французская точность! Но в голосе немолодой администраторши звенели совсем другие нотки, и я даже ушам своим не поверила, когда услышала их. Да она просто мне завидует! Она решила, что у меня аж два поклонника…
–?Меня интересует второй, — уточнила я. — Блондин… в сером костюме.
–?Да, я помню. Вы еще приехали с ним на машине…
–?В черной машине, да.
–?Нет, он больше не заходил.
–?Ах вот как.
Я готова была схватить ее за горло — или прямо тут же, в крошечном вестибюле, повалиться на пол в жесточайшей истерике. Это некрасиво, но эта милая дама, такая любезная, такая… такая безжалостная… И я — обманщица без денег, документов и вещей.
–?Я не должна ничего подписывать? — осведомилась я. — Я понимаю, я огорчила вас. Решила переехать…
–?Нет-нет, вы уже за все заплатили и расписались.
–?В самом деле?
Она, улыбаясь, показала мне какую-то бумажку и ткнула пальцем в низ страницы.
–?Вот. Так что все в порядке.
Я бросила взгляд на диковинную закорючку, удостоверяющую, что я, Вероника Бессонова… Хорошо, что у меня достало ума (или интуиции?) взглянуть через плечо — у входа уже маячили блондин Миртиль и его помощник Клеман, а за ними чинно семенил тот самый полицейский, которому я заявила, что живу в доме, возле которого произошло убийство.
–?Спасибо, — шепнула я одними губами и побежала к выходу. Низко наклонив голову, я быстрым шагом прошла мимо полицейских, заставив их пропустить меня, и под моросящим дождем двинулась обратно на бульвар. На душе у меня стояла осень.
Глава пятая
Она не боялась ни бога, ни черта, однако опасалась полицейских.
–?Добрый вечер, мадам.
–?Добрый вечер (немного настороженно: и вправду, чего хорошего ждать от визита подобных гостей!).
–?Я инспектор Миртиль из уголовной полиции. Это мой коллега Клеман. Мы расследуем убийство, которое произошло в этом квартале.
–?Убийство? (Высоко задранные брови, давление подскакивает, настроение падает.)
–?Да. Около четырнадцатого дома на улице… — он четко излагает обстоятельства дела, пристально следя за администраторшей. («Дамочка паникует или это мне только кажется?»)
–?Но я не вижу, чем бы я могла помочь… («Вечно в мою смену на меня сваливаются неприятности! Правда, убийство — это что-то новенькое. Однако, господи, какой ледяной взгляд у этого типа. Настоящий гестаповец, хоть и кажется поначалу таким простаком…»)
–?Подождите. При этом человеке не было документов. Очевидно, он был ограблен. Мы полагаем, что он может оказаться туристом, возможно, кем-то из ваших постояльцев. Это всего лишь рабочая гипотеза. Его приметы… («Нет, она просто глупая курица».)
«Господи! На кой черт мне его приметы? Я теперь всю ночь глаз не сомкну».
–?…красная майка с надписью «Барселона»…
–?Погодите. «Барселона»?
–?Именно.
–?Мне кажется, — неуверенно бормочет Курица, — я… Сегодня приехал один турист из России… Я помню, он был как раз в красной майке… Погодите. (Пауза, поиски на компьютере.) Номер 406. Денис Воробев. Воробив… Воробиев… Ах, русские фамилии такие трудные…
Денис Воробьев. И ничего трудного.
–?У вас есть принтер? Сделайте, пожалуйста, для нас распечатку всех данных.
–?Да-да, месье. Конечно…
–?Он был один? — спрашивает Клеман.
–?Один? А…
«Господи, как же все это неприятно! Сказать им или не сказать? Эта девушка только что спрашивала о другом своем приятеле. Неужели он убил соперника? Любовный треугольник, обыкновенное дело! Будут писать в газетах… телевидение, новости… а упомянут ли их отель? Черт возьми, ведь это такая реклама! Можно будет, наконец, сделать достойный ремонт…
А собственно говоря, почему убить должен был мужчина? Может, это она? Хотя по виду определенно не скажешь… Господи, у меня сейчас мигрень разыграется от всего этого!
Нет, надо сказать, тем более что все данные спутницы тоже есть в компьютере, она занимала один номер с убитым. Если она ни при чем, это ей не повредит, а если замешана, что ж… Тем хуже для нее».
Принтер выплевывает распечатку данных, и администраторша, уже вполне овладев собой, вручает ее Клеману, который внушает ей больше доверия.
–?Любопытно… Он что, заселился только сегодня?
–?Да, месье. Сейчас я проверю, был ли он один… Да, с ним была женщина.
–?Кто именно? Жена?
–?Вряд ли. У нее совсем другая фамилия.
И принтер снова принимается печатать.
–?Его вещи в номере? Я бы хотел на них взглянуть, — подает голос гестаповец.
–?Нет. Все вещи забрала его подруга, когда выписывалась.
Полицейские переглядываются.
–?То есть они только что приехали и сразу же выписались?
–?Да, хотя забронировали номер на семь ночей, как обычно.
–?В номер уже заселились другие постояльцы?
Полицейские — не Вероника Бессонова, и их не стоит убеждать, что номер под крышей готовы оторвать с руками и даже имеется очередь на заселение. Поэтому администраторша без натуги сердечной признает, что, хотя уже вечер, номер еще даже не убирали.
–?Отлично, — оживляется Миртиль и поворачивается к полицейскому, который их сопровождает. — Лоран, сгоняйте-ка за экспертом. Посмотрим, что удастся найти. Отпечатки и прочее…
Администраторша колеблется. Надо им сказать прямо сейчас, пока девушка, может быть, не успела далеко уйти. Но тут она видит улыбку Миртиля и теряется. Какой он гестаповец, в самом деле? Обыкновенный парень деревенского вида, похожий на крепко сколоченный шкаф. Тоже мне, полицейский из убойного отдела! Да такой даже потерявшуюся кошку не сможет найти… Замучает он девчонку, ни за что
