из-за протечки в трубах не осталось воды.
А Витька все стоял и не знал, что делать. Кухня резко наполнилась дымом, парень закашлялся, закрыл глаза и попытался выбраться в холл, наткнулся на буфет, стукнулся головой об дверцу. И тут же его уронили на пол, накрыли чем-то плотным. Сомёнкова. Сняла чехлы с кресел, они толстые, непрогораемые наверняка. Умная… А вначале дура дурой, успел подумать Круглов.
Аня направилась к стиральной машине.
– Ты что, постирушки затеяла? – поинтересовался Круглов из-под чехла.
Зачем ей стиральная машина…
Девушка просунула руку за машину.
– Ты что, Анна? – тупо спросил Круглов. – Надышалась, что ли…
Она вытащила из-за машины гибкий шланг подводки. Открыла кран, из шланга ударила струя воды, Сомёнкова направила ее на стены.
Мощно, устало подумал Витька. Это она мощно. Свежий взгляд и прочее-прочее. А она ничего вообще- то, на коньках катается. Этот вид спорта требует от человека мужества…
Девушка прижала шланг пальцем, и вода теперь била не сплошной струей, а разбрызгивалась, пожар стремительно отступал.
– Браво, – сказал Круглов. – Сомёнкова, похоже, ты теперь девушка моей мечты… Избу на скаку остановишь, горящую лошадь убьешь, как классик завещал. Слушай, Сомёнкова, выходи за меня замуж, я тебе лыжи еще куплю…
– У меня есть лыжи, – ответила она.
– О! Вон там еще, в правом углу, ад прям-таки в поднебесье…
Аня направила струю на правый угол, через минуту пожар был потушен. Девушка перекрыла воду.
Кухня выглядела ужасно.
Обои выгорели почти до потолка, плитка, покрывавшая стену над мойкой, потрескалась. Итальянский буфет из ценных, насколько помнил Витька, пород дерева обуглился по углам. Сверху свисали ошметки выгоревшего натяжного потолка. Капли расплавленного пластика покрыли пол пятнистым узором, на всех предметах блестел жирный налет. Разгром, однако.
Круглов сбросил с себя чехол, попробовал подняться на ноги. Без костыля и по масляному полу само собой не получилось, подоспела на помощь Сомёнкова, парень забыл про гордость и позволил себе помочь.
– Прелестно. – Она достала из холодильника банку с газировкой, покатала ее по лбу. – Выглядит… Что надо. У вас тут теперь ремонту… Капитальный надо, короче.
– Отец и так собирается, – махнул рукой Витька. – Заодно и кухню.
– Да… – Аня открыла лимонад, стала пить. – Это все вдохновляет. У нас однажды на кухне банка сгущенки взорвалась, всё забрызгало. Мы потом полгода со стен ириски соскребали, очень вкусно было.
– Тут ничего не соскребешь. Хотя можно попробовать, однако.
– Без меня.
– Без тебя, без тебя… – пропел Круглов.
В голове разливался масляный смрад, тошнило и покачивало, Круглов достал из холодильника лимон и принялся жевать.
– Очень удачно ты зашла, Сомёнкова, – сказал он сквозь брызги. – Весьма. Сейчас оно все и начнется.
– Что?
– То. Настоящее паранормальное вторжение. Сейчас оно начнет вторгаться, я уже знаю. Сначала шаги – топ-топ-топ, идут мертвецы…
– Да ты, как я погляжу, надышался, – нахмурилась девушка. – Бредишь, однако.
– Только тобою, пупсик…
Аня прихватила Витьку под руку и потащила в холл, сгрузила на диван.
– Оно уже идет, – заверил Круглов. – Чуется поступь.
– Чья?
– Буки. Он за мной почти с самого начала бродит. Знаешь, я пошел за Любкой последить в древесно- стружечной академии и уснул…
– Может, тебе это все приснилось? – спросила Сомёнкова. – Такие сны бывают…
– Нет, это не сон! Я точно все видел! Там уборщицу в окно вышвырнули, – сказал он.
– А, понятно.
– Я тебе точно говорю, все так и было, – произнес Витька. – Оно приходило за мной… Оно охотится, едва не убило меня…
Он попытался встать.
– Лучше лежать! – приказала Аня. – Тебе сейчас вставать нельзя, неизвестно, насколько ты надышался. Конечно, лучше бы «Скорую» вызвать в таких случаях.
– Попробуй, пупсик, – ухмыльнулся Круглов.
– Хватит меня пупсиком называть, – сказала Сомёнкова. – Мне не нравится.
– А как тебе нравится? – ухмыльнулся парень. – Крошка? Крошка моя, люблю тебя… Давай, звони в свою пещеру… То есть в «Скорую». Звони, звони.
Она достала телефон, набрала «ноль три».
– Не работает… – сказала Аня. – Странно, обычно «Скорая» всегда доступна…
– А у меня не доступна, – заявил Витька с какой-то особенной гордостью. – Понимаешь, это такая штука… Черная дыра, горизонт событий, все, что туда попадает – назад никогда не возвращается. Здесь тоже. Я уже четыре… то есть два… несколько дней здесь сижу, сижу и никак не могу никуда выбраться.
– Я вызову такси.
– Нет! – рявкнул Круглов. – Такси не надо! Я вызывал! Такси сюда не приезжает!
– С чего бы это?
– С того. То есть такси приезжает, но не сюда…
– А куда?
– Сюда, только тут оно его уже поджидает!
– Кто кого? – уточнила Сомёнкова.
– Оно. То есть он. Бука.
– Бука, ага. Ладно, если «Скорая» не работает, я вызову такси.
Она стала перебирать номера в записной книжке.
– Ага! Вот! Сейчас…
Аня приложила трубку к уху и стала ждать. Витька ухмылялся и выпускал пузыри из левой ноздри.
Сомёнкова хмыкнула, нажала отбой. Набрала другой номер. С тем же результатом.
– Я же говорил, – парень кивнул на аппарат. – Тут ничего не работает. Мертвая зона. Магнитная аномалия.
Сомёнкова выразительно постучала себя по голове.
– Дурак ты, Круглов, – сочувственно сказала она. – Мертвая зона, аномалия… Это у тебя в башке аномалия. На солнце вспышки, вот и вся твоя мертвая зона. Еще позавчера объявили, что протуберанцы приближаются.
– Протуберанцы… – усмехнулся Витька.
– Они самые, – девушка указала пальцем в потолок. – Бушуют протуберанцы. Ладно, подождем. Солнечный ветер кончится когда-нибудь, и дозвонимся.
– Солнечный ветер… – Круглов понюхал воздух. – Да, когда-нибудь кончится, наверное.
– А ты, я вижу, подготовился к обороне, – ухмыльнулась Аня. – Собрался лить на врагов кипящее масло и кидать булыжники. Булыжников-то припас?
– Нет… Только тут ничего смешного.
– Да уж, – она зевнула. – Тут ничего смешного. Слушай, а у тебя раньше ничего такого… – Сомёнкова опять покрутила пальцем у виска. – Завихрения там разные, моя мертвая бабка ко мне с утра пришла, а? Ничего такого не замечал?
