Она вздохнула.
– Так можно подозревать кого угодно.
– Но он на самом деле ходит! – почти выкрикнул Витька. – Я видел его у дороги!
– Возле поворота? – уточнила Аня. – Там, где дерево?
– Ага…
– Так там кто-то одежду выкинул! Я сейчас шла, тоже перепугалась – какие-то идиоты взяли и на сучья пальто драное привесили. Так что это все твои страхи.
– Мои страхи?! Да я вообще никого не боюсь.
– Да-да, как же, никого. Только старого плаща.
Круглов замолчал.
– А что, если над тобой кто-то действительно решил подшутить? – спросила она.
– Подшутить? Зачем?
– Ну, мало ли… Розыгрыш такой.
– Розыгрыш?
– Ага, – кивнула Аня. – Ты вот боишься, а они все на видео снимают.
– Кто? – тупо спросил парень.
– Откуда я знаю? Может, родители.
Он расхохотался. Представить, что все это затеяли его родители, он не мог. С какой целью? Сомёнкова тоже это поняла, кажется.
– А вдруг они тебя так вылечить хотят? – предположила она. – Вдруг это такая терапия?
– Терапия… – Витька пощупал лоб. – Терапия. А от чего лечить-то меня?..
Она пожала плечами.
– Кто тебя знает? Я с тобой недавно дружу, а они давно уже. Может, ты псих, а, Круглов?
– Я, конечно, псих, но не до такой степени… – растерянно пробормотал он. – Мне кажется…
– Это тебе так кажется. Тебе кажется, что ты абсолютно нормален, а на самом деле это не так. На самом деле ты, может, глубокий параноик. Может, ты по ночам бродишь? Лунатик ты.
– Я не лунатик, – возразил Круглов.
– Ни один лунатик не знает о том, что он лунатик. Ты думаешь, ты на скрипочке, значит, играешь…
– Я не играю.
– Это к слову, – пояснила Сомёнкова. – К слову. Ты, значит, на скрипочке днем играешь, а ночью по крышам шастаешь. Ты лунатик, а твои предки собираются тебя излечить современными методами – запугать так, чтобы ты по ночам и не думал подниматься. Может, все это психологи твоим родителям насоветовали? А что, похоже – ни папки, ни мамки дома-то нет. Может быть, они сейчас как раз сидят где- нибудь в кустах…
Витька огляделся, Аня продолжала:
– А что? Знаешь, какие психологи есть? Вот у моей тетки девочка очень боязливая была – ну, ты знаешь, наверное, темноты боялась, Кощея Бессмертного, Огневушки-Поскакушки там. Так вот, психолог велела бороться со страхами другими страхами. Например, страшными сказками. И мама стала читать своей дочке…
– «Сказки про ведьм», – угадал он.
– А ты действительно знаток, – улыбнулась девушка. – Вот именно, «Сказки про ведьм», «Крабат – ученик колдуна», «Гундыр», ну и все такое разное. Так вот, девчонка пряталась от страха в ванной, а мама садилась под дверь и читала сказки громким голосом. Может, и твои родители так действуют?
– Вряд ли, отец не любит психологов…
– Может, ты сам…
Погас свет. Раз – и темнота. Перед глазами некоторое время покачивались огненные пятна, Сомёнкова потерла глаза.
– Что это? – спросила она.
Круглов промолчал.
– Что такое? – повторила девушка.
– Свет пропал, – сказал Витька.
– Ты открыл мне глаза.
Свет пропал, но тем не менее было все прекрасно видно из-за луны. И стены светились неприятно розовым.
– Круглов, это ты подстроил? – спросила Аня. – У тебя счетчик с таймером, так?
– Нет у меня никакого таймера…
– А почему тогда свет погас? – зевнула Сомёнкова.
– Это он, – негромко сказал Витька. – Это он. Он пришел.
– Кто он? – спросила девушка. – Кто? Опять Бука? Хватит. До Хеллоуина еще далеко, а костюмы я сама делаю. Это ледяной дождь наверняка, по телевизору говорили. Лед налип на провода, вот все и обрушилось.
– У тебя на все есть объяснения, – усмехнулся Круглов.
– Ладно. А какие объяснения есть у тебя? Бука? Это все твои выдумки. И книжки такой нет, между прочим, где ты ее взял?
– Есть, – возразил он. – Книжка есть, просто упоминание о ней в Интернете стерли.
– Как в Интернете можно что-то стереть? – спросила она шепотом.
– Ты не знаешь, есть такие особые программы… – Витька тоже перешел на шепот.
– Это программа выключила свет? Или Бука, демон мести?
Про демона Сомёнкова пропела зловещим голосом.
Что-то грохнуло по крыше, скатилось по железной черепице и упало на землю.
– Это… – она поморщилась.
– Это значит, что началось.
– Я погляжу, тебе совсем не страшно, – сказала Аня.
– Не страшно. Мне совсем не страшно – я ведь не один. Страшно, когда один, а так…
За окном мелькнула тень. Девушка вздрогнула.
– Кто это?
– Наверное, летучая мышь, – сказал Круглов. – Или сова. – Он хихикнул. – Или плащ. Тот самый, с дороги, – он ожил и теперь расхаживает.
– Хватит, ладно?
Витька услышал, что Сомёнкова напугана.
– Хватит дурацких шуток, – попросила она. – Знаешь, мне уже как-то не по себе…
– Ты это расскажи психологу-психопату, – усмехнулся парень. – Психологи, они…
Зазвонил Анин телефон, модная в сезоне испанская песенка про застенчивого крокодила.
– Ну вот! – сказала она. – Вот и все, протуберанец остыл. Связь появилась. Мне звонят…
Девушка приложила трубку к уху.
– Осторожно! – Круглов хотел перехватить ее руку, но не успел.
Она приложила трубку к уху.
– Да? – спросила Аня. – Говорите! Почему вы молчите? Если это глупая шутка, то…
Сомёнкова замолчала. Нос у нее задергался, затем она отдернула трубку. Ухо было красным, точно к нему прикладывали не телефон, а раскаленную сковородку. Глаза у нее скосились к переносице, она поплыла в сторону и шлепнулась бы, наверняка шлепнулась бы, но Витька успел подскочить и поймать ее.
Аня была без сознания. То есть не без сознания, а в припадке, она колотилась, дрыгала ногами, глаза уползли под лоб, рот перекосило. Кроме того, она прокусила губу и брызгалась теперь кровавой слюной. Круглов осторожно уложил ее на пол. Он никогда не имел дела с припадочными, кажется, им надо вставлять ложку в зубы – чтобы язык себе не откусили. Или чтобы он не завалился в гортань, совершенно точно парень не помнил. Попрыгал на кухню, схватил ложку. Представил, как будет вставлять ее в зубы Сомёнковой, как они начнут крошиться…
