– Нет.
– Ну, это ни о чем еще не говорит, все это может приключиться совсем внезапно.
– Да я не псих, – заверил Круглов.
– Все так говорят.
– Ясно. А чем все, кстати, закончилось? – спросил Витька.
– Что закончилось? – не поняла Аня.
– Книжка. Я уже не помню, давно читал. «Бука» чем закончилась?
Девушка посмотрела в потолок, сделала вид, что вспоминает.
– Не помню точно, – сказала она. – Что-то там… Вроде бы главный герой куда-то уезжает. В Новую Зеландию, вот, по хоббитовским местам.
– По хоббитовским местам?
– Ага. Ну, помнишь, как в кино – статуи, озера, речки с молочной водой. Короче, в глубины руд.
– А мне казалось… – Круглов потер виски. – Мне казалось, что его…
– Нет, – возразила Сомёнкова. – По хоббитовским местам. Отстань, а?
Она поднялась с дивана и принялась бродить по гостиной.
Глава XI
БЗВ
– Реквием, говоришь? – улыбнулась она.
– Да. Все один к одному. Меня точно в воронку засасывает. Обязательно что-то происходит нехорошее. Просто на каждом шагу. Вот даже та кровь…
– Какая еще кровь?
– Я тебе говорил, отец кого-то сбил ночью… Кого-то… Мы думали, что это бродяга, искали его по кустам… А на бампере кровь осталась, так я ее собрал платком…
– Зачем? – удивилась Аня.
– Анализ хотел сделать. Вообще, хотел сначала ДНК определить, но в нашем городе это сложно. А у меня приятель, он в биологии хорошо разбирался, я к нему заехал.
– И что?
Витька потыкал пальцем колено, оно было твердое и горячее, палец упруго отскакивал, как от резинового шара.
– Может, лед приложить? – предложила Сомёнкова.
– Поздно, – отмахнулся он. – Лед сразу прикладывают, теперь бесполезно уже. И лекарств нет… А, ладно.
– А что случилось-то? Ну, с кровью? Ты сделал анализ?
– Не знаю. Понимаешь, я пришел к этому челу, а у него собака здоровенная, смерть-терьер какой-то. Вот мы стали смотреть на эту кровь в микроскоп, и Ботан…
– Кто?
– Ботан, ну, биолога так звали, он определил, что это не человеческая вроде бы кровь, хотел по Интернету посмотреть чья, а тут этот его пес взбесился. Вышиб дверь, влетел…
Парень замолчал.
– На тебя набросился? – подсказала Аня.
– Нет… То есть мне сначала показалось, что он сейчас в горло вцепится, а он перепугался.
– Кого? Тебя, что ли?
– Не знаю… – Круглов снова пощупал колено. – Не знаю, Ань, мне показалось, что он это… ну, крови этой испугался.
– Крови?
Он кивнул.
– Она какая-то необычная была, с виду даже, это и Ботан отметил. Такая, чересчур яркая, что ли. И высохла не так, как обычная кровь высыхает. Знаешь, у собак ведь особенное чутье, пес, наверное, в этой крови что-то услышал.
– Что он в ней услышал? – не поняла Сомёнкова.
– А черт его знает… Что-то. Он, короче, взбесился и попытался в окно выпрыгнуть. А потом…
Витька замолчал.
– Что потом?
– Потом он лапу себе попробовал отгрызть, – негромко сказал он. – Это жутко так… Ботан его усыпил.
– Совсем?!
Парень пощупал другое колено, сравнил его с больным.
– Не, не совсем. Снотворное вколол просто, чтобы успокоился. А я ушел сразу, сама понимаешь, страшно. Потом Ботану звоню – а он меня подальше послал и велел не приходить больше. Вот так.
– Так значит, ты так про кровь и не узнал?
– Не. Вот такая история. Неспроста все это.
Аня ничего не ответила, не знала, что.
– Собака с ума сошла… – Круглов поежился. – Я потом поглядел в Интернете про такие случаи, ну, когда лапу себе отгрызть пытаются…
– И что?
– Ничего хорошего, даже рассказывать не хочется. А, еще все молоко скисло дома.
– Молоко и так все время скисает. Это специально задумано – чтобы люди его чаще покупали. Если молоко скисло – это не значит, что у тебя вокруг дома бродит аццкий сотона. Знаешь, черная кошка иногда всего лишь черная кошка.
– Это все знаки, – возразил Витька. – Что со мной не все в порядке…
– Это точно, – кивнула Сомёнкова. – С тобой точно не все в порядке, дружочек. Тебе надо в отпуск съездить, куда вы там обычно ездите?
– Послушай, Ань, тут другое. Это ведь хуже. Я думал, что это Любка твоя решила со мной разобраться, но она не похожа…
– А раньше? – спросила девушка. – Ты же, насколько я понимаю, не только с Любкой? Пушкина, например?
– Какая Пушкина? Пушкина своей сестре троюродной слабительное в кофе сыпанула, а сказала, что колдовство. А я там просто с мрачным видом постоял. И сестра ее не в психушке совсем, а в инфекции лежала три дня с подозрением на сальмонеллез…
– А до нее?
Он почесал голову.
– Да ерунда полная, я костюмы к Хеллоуину придумывал. Ну, пару розыгрышей там, привидением наряжались, клип дурацкий сняли… Ничего страшного. Честно! Я не знаю… А ты как, Любку пугать-то передумала?
– Да. Я ее это… простила.
– Смотри-ка ты…
Круглов оглядел холл. По стене полз лед – вымораживалась вода. Отец увидит – расстроится. Если стена промерзла, то и трубы, наверное, скоро полопаются. Зиму тогда здесь не пережить.
– А может, все это случайности? – предположила Аня. – Ведь каждый факт можно как-то объяснить…
– Не каждый, – сказал Витька. – Далеко не каждый. Кто со мной, по-твоему, в темноте разговаривал? В лесу?
– Тебе послышалось. В лесу что только не послышится.
– А телефон? – спросил он. – Что с телефоном? По телефону мне тоже послышалось?
– Пранкер, допустим. Слыхал про таких? Жлобы, им скучно, они звонят по телефону и издеваются над ответившими. Над тобой могли пошутить.
– Кто? – Круглов уставился на Сомёнкову.
– Что опять на меня уставился? Это не я. Зачем мне так шутить?
– А вдруг ты тоже ненормальная?
