пользу.
– Столько усилий. Убить Севу, избавиться от Ямпольской, потому что несчастная женщина грозила разрушить твой грандиозный план по обогащению, и в итоге все перешло не в те руки. Почему ты так долго тянул со мной?
– Может, я тоже увлекся. Вспомнил о былых чувствах.
– Вряд ли. Скорее отводил от себя подозрения, – задумчиво проговорила Полина. – И у тебя получилось. Жаль, что я дезинформировала Литвина.
Волошин дернулся вперед и нахмурился.
– Но он подозревает Амосова. Не тебя, – сказала Полина, заметив, как расслабились его плечи. – Признайся, это ты был внутри дома в тот момент, когда я обнаружила Катю?
– Не я. Честно. – Волошин растянул губы в ухмылке. – Но ты скоро познакомишься с этим человеком.
– Далмацкий?
– Тебе бы детективом работать. Не туда ты, родная, направила свою энергию. Не Далмацкий, но он очень помог мне.
– Неужели тебе была нужна только фирма моих братьев?
– И это тоже. Но раз фирма принадлежит не тебе, оставим ее. Не станем мараться. От Фрейманов я возьму просто деньги. И ты, любовь моя, переведешь на этот счет все, что досталось тебе в наследство от сестры, – он бросил перед Полиной, которая все еще сидела на полу, бумажку. – Не зря же я так старался, убеждая Катюшу избавиться от Севы. Знала бы ты, как быстро согласилась эта дурочка убрать мужа с дороги. Похоже, ничего святого в женщинах не осталось.
– Она любила тебя, – сказала Полина, – как и я.
– Ты? – рассмеялся Волошин. – Любила? Похотливая кошка! Скольких ты любила, кроме меня?! Сотню? Думаешь, ты создана для серьезных отношений? Дорогая, тебя можно лишь использовать, при этом периодически трах…
Он не успел закончить, потому что Полина вскочила и подлетела к нему, намереваясь ударить. Волошин мгновенно выставил левую руку вперед, защищаясь, а второй нанес удар в грудь. От боли Полину скрутило, и она упала к его ногам.
– Не усердствуй, – он отошел в сторону. – В следующий раз я не буду столь мягок. Поднимайся и займись переводом.
– Не собираюсь, – задыхаясь, проговорила Полина.
Волошин без слов потянулся к телефону и набрал номер.
– Кефир, – сказал он в трубку, – Фрейман и та толстая в офисе? Если через пятнадцать минут не позвоню тебе, поднимешься наверх, избавишься от них и всех, кто не успел уйти домой. – Волошин с улыбкой посмотрел на женщину, которая медленно поднялась и подошла к ноутбуку. – Жди указаний, – сказал он своему помощнику.
– Я не вступила в права наследования и смогу воспользоваться счетами Севы только через полгода.
– Тогда воспользуйся личными счетами, – Волошин нагло уставился на Полину. – Сама сказала, что ты – барышня дорогая. Теперь подтверждай свои слова на деле.
– Я могу сделать электронный перевод только с одного счета, – сказала она. – Чтобы провести подобную операцию со вторым, необходимо мое личное присутствие в банке.
– Сколько?
Полина назвала сумму.
– Устраивает, – кивнул Волошин и снова поднес к уху телефон, предварительно набрав другой номер. – Леша, все готово? Хорошо, жду звонка. А теперь переходим ко второй части спектакля. Давай, солнышко, звони своему любимому братцу. Будь благоразумна, никаких имен, иначе останешься прямо здесь. И о Кефире не забывай, он все еще дежурит возле офиса компании.
Волошин подошел к тумбочке и вытащил из нижней полки пистолет.
– Алекс не выполнит твои условия, – уверенно сказала Полина.
– Выполнит. Он тебя любит. А люди на все готовы ради своих любимых. Проси двадцатку. Счет тот же. Вышлешь ему со своего номера и вытащишь батарею из телефона. Поняла?
После разговора с Алексом Полина почувствовала, как страх тонкими ниточками опутал ее тело. Волошин наверняка избавится от нее, когда брат переведет на счет запрашиваемую сумму. Оставалось лишь уповать на сообразительность Зины, которая вспомнит о GPS-трекере. Если память у Зизи хорошая, то ее найдут раньше, чем Волошин воспользуется пистолетом.
– Подай мне сумку, – сказала она.
– Тебе нужна помада? Советую не отвлекаться. Для меня твоя внешность уже не имеет никакого значения.
– В портмоне лежат данные по счету. Не думаешь ли ты, что я помню номер и пароль наизусть?
– А стоило бы, – сказал Волошин, протянув сумку, однако предварительно в нее заглянул.
Полина взяла из портмоне карточку.
– Амосов твой помощник?
– Не совсем. – Волошин остановился за женщиной, сосредоточенно наблюдая за ее действиями. – Коллега. Мы оба работаем на Литвина. Вернее, работали.
– Странно, – тихо проговорила Полина, – я собрала столько информации о Литвине и его компании, но в бумагах ни разу не упоминалось твое имя.
– Все потому, любовь моя, что Филиппка страховался, – с холодной яростью ответил Волошин. – Шесть лет назад меня едва не посадили из-за него. Литвин заставил меня провернуть аферу с госдотациями. Я предупреждал, что это слишком рискованно, но он и слышать не хотел. А мне ведь десять лет грозило. Думаешь, после того, как я со скандалом вылетел из мэрии, Литвин взял бы меня к себе на высокую должность?! Нет! Зачем чернить репутацию, возвышая человека, обвиненного в финансовых махинациях? Официально я числился в его компании мелким бухгалтером, но фактически был заместителем. Поэтому не удивляйся, что ты ничего не нашла обо мне.
– Готово. – Полина убрала руки с клавиатуры.
– Кефир, возвращайся, – сказал Волошин своему подельнику и снисходительно похлопал Полину ладошкой по голове. – Молодец.
– Не дотрагивайся до меня, – процедила она. – Противно.
– А час назад… – протянул Волошин, криво усмехаясь.
– Час назад я была влюблена. А теперь я брезгую.
Волошин схватил Полину за плечо, близко притянул к себе и, увидев отвращение в ее глазах, толкнул на диван. Она упала на подушки и расплакалась от бессилия. Потом вытерла мокрые щеки и отвернулась, не желая глядеть в лицо человека, который, как казалось еще несколько минут назад, мог сделать ее счастливой.
Через час в прихожей раздался шум, входная дверь открылась, и в комнату заглянул незнакомый мужчина. Теперь Полина поняла, почему Волошин называл его Кефиром. Кожа у него была белой, с розовым отливом, тонкие волосы выглядели стеклянно-хрупкими, глаза были настолько светлыми, что казались прозрачными. Отсутствие бровей и ресниц делало его похожим на безобразного птенца, только что вылупившегося из яйца.
– Ну и урод! – не смогла удержаться от резкого комментария Полина и нервно рассмеялась. – Кто же тебя такого родил?
Кефир опешил от подобных слов и с недоумением уставился на Волошина, который и сам был ошеломлен поведением этой всегда обходительной женщины.
– Странная реакция. Никогда не видела альбиноса? Вот тебе и светское воспитание, Кефир, – обратился он к мужчине, разведя руки в стороны.
– Иди в задницу, Волошин, – огрызнулась Полина. – Меня-то воспитывала не мамка-алкоголичка, а интеллигентные родители.
Она дернулась от резкой пощечины, прикрыла лицо руками и замолчала.
– Так лучше. Кефир, завари нам чаю.
