Майкл обернулся и увидел Джорджа Хасуэя.
— Сэр Генри Олгуд в роли Рэндольфа, — сказал Хасуэй. — Я хорошо знал его до войны. Этот портрет, чтоб вы знали, изображает его на голову выше, вот почему он так любил его. Много раз он пытался его купить; но он не очень ладил с Солом Вейнманом, и мистеру Вейнману доставляло огромное удовольствие отказывать ему в покупке.
— Джордж, я просто ошеломлен, — сказал Майкл.
— Давайте я покажу вам, что мы тут устроили, — сказал Хасуэй. — В ширину комната была то что надо, но длиннее на восемь дюймов. Мы сделали двойную стену, потом неплохо поработали с окнами. — Он открыл шкаф и показал газовый баллон. — От этого работает камин. Не спрашивайте, как мы сюда пристроили вытяжную трубу, и, ради Бога, никогда не пытайтесь зажигать здесь что-нибудь, кроме газа. — Он подошел к массивному столу неподалеку от камина и выдвинул пару больших ящиков. — Нам удалось спрятать здесь два ящика с картотекой, но если вам будет этого недостаточно, мы установим дополнительные шкафы в приемной. Между прочим, для этой стены мы подобрали наилучшую обшивку, то же относится и к столу. Ну, а библиотека представляет собой только корешки, — он зацепил ногтем одну из «книг» и сдвинул в сторону целый ряд, за ним оказался небольшой бар. Джордж открыл другую такую же «книжную» дверцу и показал Майклу маленький холодильник с морозильной камерой.
— Изумительно! — Майкл был действительно потрясен. — Это и есть настоящий Голливуд, не так ли?
— Он самый, — сказал Хасуэй.
Майкл положил свой портфель на стол и вынул оттуда копию «Тихих дней».
— Джордж, — сказал он, — вы когда-нибудь это читали?
— Нет, — ответил Хасуэй, взяв в руки книгу, — но я немного слышал об этом.
— Я был бы рад, если бы вы это прочли. Мне хочется услышать ваше мнение, получится ли из этой книги фильм.
— Конечно, Майкл, я с удовольствием прочитаю.
Раздался стук в дверь, и появилась Хелен Гордон в сопровождении высокой красивой женщины в модном костюме, которая выглядела лет на сорок.
— Вечером я это прочту, — сказал Хасуэй.
Он вышел из комнаты, и Майкл остался наедине с двумя женщинами.
— Мистер Винсент, — сказала Хелен, — я хочу представить вам Маргот Глэдстон.
— Добрый день, — сказала женщина.
Майкл пожал ей руку, восхищаясь ее спокойной манерой держаться и низким, приятным голосом.
— Рад познакомиться, мисс Глэдстон.
Хелен заговорила снова:
— Мистер Голдман предположил, что Маргот будет вам хорошим секретарем. Она какое-то время работала на студии, и он подумал, что она помогла бы вам освоиться.
— Очень любезно с его стороны, — сказал Майкл. — Можно мне поговорить с мисс Глэдстон?
— Конечно, — сказала Хелен. — Если что-то будет нужно, позвоните мне. — Она вышла.
— Вы не присядете, мисс Глэдстон, — предложил Майкл, указывая ей на один из кожаных честерфилдских диванов перед камином.
— Спасибо, — ответила она, сев и положив ногу на ногу. — И пожалуйста, называйте меня просто Маргот.
Теперь Майкл разгадал ее акцент.
— Я не сразу понял, что вы англичанка.
— Точнее была ею, очень и очень давно, — ответила она. — С девятнадцати лет я живу в этой стране.
— Это нисколько не испортило вашего произношения, — сказал он.
Она широко улыбнулась, показав прекрасные зубы.
— Спасибо. Просто я быстро поняла, что в Голливуде ценят английский акцент, и старалась его сохранить.
Майкл сел напротив, с некоторым недоумением разглядывая ее.
— Конечно, человек, разбирающийся в делах студии, может оказать мне немалую помощь, — сказал он. — Но есть один момент, который мне непонятен.
— Может, я смогу его прояснить?
— Может быть, и я надеюсь на вашу откровенность.
— Разумеется.
— Почему я, новый человек на студии, получаю в награду неизвестно за что такую элегантную и, без сомнения, квалифицированную секретаршу? Я уверен, что на студии помимо меня нашлись бы продюсеры, которые на голову меня выше и которые были бы счастливы работать с вами?
Она смерила его холодным взглядом.
— Вы очень прямолинейны, мистер Винсент.
— Это экономит время.
— Что ж, хорошо, — сказала она, — не понимаю, почему бы вам не узнать того, что уже известно всей студии.
— И что же это?
— Давайте я начну с самого начала. Я родилась в семье мясника в деревушке Кауз на острове Уайт. В школе у меня обнаружился театральный талант, и я пыталась сделать сценическую карьеру в Лондоне. Я почти сразу получила роль в пьесе Ноэля Кауарда, ее увидел Сол Вейнман и пришел за кулисы, чтобы поздравить меня. Он предложил мне контракт на студии, и уже через месяц я была на «Центурионе», этакая прекрасная английская звездочка.
Я играла маленькие роли, очень редко мне доставалось что-то более значительное. Так прошло несколько лет, а потом студия стала разваливаться на глазах. Будучи практичным человеком, я пришла к мистеру Вейнману и попросила его устроить меня секретарем. Он предложил мне работать в числе полудюжины других девушек в его офисе, а через пару лет он умер.
Когда во главе студии встал Лео Голдман, я осталась работать в офисе и, в конце концов, стала его секретарем. Я была его любовницей… Это продолжалось до его женитьбы. Теперь уже было неловко держать меня в конторе, поэтому Лео перевел меня в офис руководителя производства Мартина Белла, и я стала его секретарем и его любовницей…
Так все и шло до недавнего времени, когда Мартин довольно скоропалительно женился на девушке, которой чуть больше двадцати. — Маргот развела руками. — Так что, как видите, я снова причиняю неудобство, и никому в административном корпусе не хотелось бы видеть меня в своем офисе. Все боятся, что я буду обо всем докладывать Мартину или Лео. Я считаюсь чем-то вроде бомбы замедленного действия.
— Понимаю, — сказал Майкл. — Оставим в стороне ваши личные отношения с Лео и Беллом. Вы хорошо знаете свое дело?
— Я очень хорошо знаю свое дело, — спокойно ответила она.
— Вам не приходило в голову поискать работу на другой студии? Уверен, что с вашей подготовкой вы были бы неплохим кандидатом в секретари к лучшим администраторам.
— Мне пятьдесят один год, — ответила она, — я двадцать три года вкладывала деньги в пенсионный фонд студии, не говоря уж о доле в прибыли и моей пенсии киноактрисы от профсоюза. Через два года я ухожу, тогда я смогу взять свои пенсии, прибыль и сбережения и делать все, что захочу.
— Ну что ж, Маргот, — сказал Майкл. — Думаю, что мне повезло, что эти два года вы будете работать со мной.
— Спасибо, — ответила она. — Думаю, что мне тоже будет в радость работать с вами.
— Я здесь новичок, и мне понадобится помощь, чтобы во всем разобраться. Вашей главнейшей обязанностью, возможно, будет предотвращение самых разных глупостей с моей стороны.
Маргот засмеялась.
— Я очень рада, что вы достаточно умны, чтобы предположить это. Думаю, что мы поладим.
