– фейс знакомый.
– Вот в рот-компот, ситуёвина! Тут же этих такси, как блох на собачьей жопе!- от огорчения Кривой даже пиво пить прекратил. Не до пива, когда собственная шкура в опасности – Велик ее махом снимет. В прямом смысле слова. И еще солью на мясо посыплет.
И верно, такси во множестве сновали по дороге. Через один-другой автомобиль взгляд непременно натыкался на сочно-желтую мыльницу. И в большинстве своем это были именно 'Волги'. Казалась, вся дорога заполнена желтыми мыльницами. Немудрено, улица Металлургов, пусть и не являлась главной транспортной артерией, но по ней можно было объехать запруженный машинами центр города. Поэтому, дабы не загорать несколько часов в пробках, те водители, кто похитрее и поопытнее, стремились именно сюда. А поскольку таковыми качествами извечно отличались именно таксисты, то и удивляться их количеству не приходилось.
Чалдон еще раз чертыхнулся.
– Уйдет девка, что делать будем?- выдохнул Кривой.- Опять париться у подъезда? А если она не вернется?…
– Велик нас на шашлык порежет. Тебя первого!
– Почему?
– Не хрен за пивом мотаться было! Заладил: 'мочи нет сидеть, я башку об руль раскрою', вот теперь тебе Серега жбан и раскроит!
– Миха, да ты чё?… Ты же сам согласился…
– Хватит ныть, все едино, твой косяк! Может, еще догоним, зацепим. Налево или направо?
– Жми налево. Я с этой стороны, в рот-компот, всегда в шоколаде.
– Поглядим,- мрачно подытожил Чалдон, многообещающе оглядел фигуру Кривого, словно предназначенную для разделки бычью тушу, и включил сигнал поворота.
Фортуна – дама капризная и в следующие десять минут она сначала улыбнулась величевским торпедам, а затем состроила им рожу. Страшную. Удача заключалась в том, что Наташу они все-таки зацепили, а ирония судьбы – в том, что зацепили в прямом смысле слова.
Чалдон ехал на грани фола, прямо по двойной сплошной линии дорожной разметки, распугивая двигающиеся навстречу автомобили звуковыми сигналами и морганием фар. Попутный транспорт тоже опасливо шарахался прочь от наглого джипа. Они обогнали не один десяток легковушек и около дюжины желтых экипажей с синими шашечками, когда Кривой, исполняющий функции впередсмотрящего взвизгнул, как недорезанный поросенок, одной рукой схватил напарника за плечо, а другой принялся тыкать в боковое стекло.
– Вот она!!
Из-за 'Газели' справа вынырнула очередная желтая мыльница. Чалдон отвлекся от дороги и попытался рассмотреть, кто там сидит на переднем сиденье рядом с водителем. Отвлекся буквально на секунду, но тут же об этом горько пожалел.
По барабанным перепонкам резанул тревожный звук чужого клаксона. Навстречу, сигналя и моргая фарами, во весь опор несся черный 'Мерседес'.
– Твою мать!…
Чалдон успел лишь бросить взгляд по сторонам: слева 'девятка' и 'Газель', справа полный ряд машин – уйти от лобового столкновения почти невозможно – и рванул руль вправо.
Дальнейшие пятнадцать секунд в его памяти отпечатались плохо. Фрагментарно. И фрагменты отпечатались в основном шумовые: скрежет, скрип тормозов, несколько глухих ударов…
Очухался он только, когда Кривой прямо в ухо заорал:
– Миха, мы ее прибили!!
– Кого?…- тупо переспросил Чалдон.
– Девку! Ты глянь!
Чалдон глянул.
Непосредственно перед их 'Ландкрузером' стояли, сцепившись в любовных объятиях, 'Газель' и вишневая 'девятка', и понять, где заканчивается капот одного автомобиля и начинается дверь второго, можно было только по цветовой гамме. А чуть впереди покоилась желтая 'Волга', поцеловавшая бетонный столб и разворотившая в пароксизмах страсти собственное чрево. Водители 'Газели' и 'девятки' уже выскочили из машин и бродили вокруг оценивая повреждения. А вот таксист и его пассажирка (судя по рассыпанным по спинке кресла длинным волосам) признаков жизни не подавали.
– А это она?
– Она!
– Твою мать!…- повторил затасканное большинством русских людей выражение Чалдон. Он старался понять, как данная ситуация согласуется с инструкциями Величева, и не мог сосредоточиться. Голова работала неважно, мысли были медленными, вялыми, словно снулые рыбки, но скользкими и неподатливыми. Однако до того, что ситуация с инструкциями никак не согласуется, Чалдон допер.
– Все, валим отсюда!
– Может, телку вытащим?… Типа, в больницу. А то Велик… – Кривой сделал характерный жест ребром ладони по горлу.
– Как ты ее вытащишь? Двери, верняк, перекосило. И народ на тусовку собирается. Сейчас еще мусора подтянутся и начнется кадриль!- Чалдон завел двигатель, сдал назад, объехал место ДТП и, игнорируя возмущенные возгласы водителей 'девятки' и 'газели', умчал на второй космической в направлении гаражных джунглей на окраине.
Через четверть часа джип припарковался около замызганного продуктового павильона.
– В рот-компот, вот облажались…- протянул Кривой.
– Наша тачка на кого оформлена?
– На Петровича, у меня доверка.
– Хоть здесь свезло.
– Факт! С Петровича взятки гладки. Прокукарекает, что тачку стырили, а нас в упор не видел…
– Ты не радуйся! Давай, звони!… Потом мы кукарекать начнем.
Кривой вытащил мобильник с такой миной, словно держал в руке не последнее слово в сфере сотовой связи, а гремучую змею или, на худой конец, омерзительную бородавчатую жабу. Со слабенькой, как новорожденный котенок, надеждой посмотрел на напарника: 'мол, друг, может, ты?', но Чалдон лишь покачал головой.
– Ты почему мрачный, Стрельцов? Не пугай меня, мне нельзя…- жена встретила Артема на пороге чувственным поцелуем и ненавязчивым, мимолетным, но внимательным осмотром. Не прицепился ли к рубашке длинный женский волос, не благоухает ли суженный недозволенным ароматом 'Шанели', не притаились ли под подбородком следы помады. Поцелуй в ритуале ежедневного приветствия присутствовал всегда, а вот осмотр появился совсем недавно, во время беременности Насти. Осмотр проводился, конечно, понарошку, однако, известно, в каждой шутке…
Против осмотра Стрельцов не возражал, справедливо полагая, что беременной женщине простительны и не такие слабости, как эти маленькие приступы ревности. Наоборот, внимание Насти, даже выраженное в подобной форме, было приятно. Любимая жена, что ни говори, к тому же носящая под сердцем первенца…
– Я не мрачный, я… задумчивый, – Артем обнял жену и положил руку на ее еще вполне плоский живот.- А как у нас дела? Парень ножками не болтал, не пихался?
– Темка! Ты бы хоть в Интернете прочел пару статей про беременность. А то дуб дубом, еще ляпнешь что-нибудь несуразное при маме… Ну, кто на третьем месяце пихается?
– А вдруг?…
Настя артистично изобразила бровями возмущенное удивление и кулачком дотронулась до стрельцовского лба:
– Балда!
