– Да?- сомнение чуть ли не аршинными буквами было написано на лице кадровика.- А документ какой-нибудь Ваш можно посмотреть?
– Конечно,- на сей раз Стрельцов изобразил на лице радостный энтузиазм и полез в карман за водительским удостоверением. Хотя ни радости, ни энтузиазма от того, что некий хмырь с Брагинской работы будет знать его данные, не испытывал.- Пожалуйста.
Ламинированный прямоугольник перекочевал в руки Фалеева. Он внимательно изучил удостоверение, сверил физиономию с фотографией и вернул документ законному владельцу.
– Возьмите.
– Так что, касательно Брагина, куда он пропал? В зарубежной командировке что ли?
– Никуда Брагин не пропадал, в настоящее время, Артем Вячеславочич, он находится на больничном.
'Имя-отчество запомнил, жиртрест!',- про себя чертыхнулся Стрельцов. На больничном. Всего-то. Не убили, с балкона не спрыгнул, яд не выпил. Ерунда какая, а сделали из нее тайну мадридского двора, вон телефонная чаровница, едва заикаться не начала, когда ее про Брагина спросил. Хотя болезни разные бывают, а также травмы, ранения и прочие неприятности, может, Ромочка сейчас в реанимации прохлаждается. Данный вопрос Артем решил…провентилировать поглубже.
– На больничном? Он что, в стационаре лежит, я ведь домой к Роману забегал…
– Да, в стационаре.
– А что случилось, чем заболел? Что-то серьезное? С сердцем проблемы? Или ДТП?
– Извините, я диагноз не знаю, кроме того, это конфиденциальная информация.
– Если конфиденциальная, тогда конечно…- согласно протянул Стрельцов, мысленно обзывая кадровика разными нехорошими словами, самым безобидным из которых было 'тварь' с прилагающимся эпитетом 'свиноподобная'.
– Тогда хоть скажите, в какой больнице Рома лежит, я его навещу.
– Сомневаюсь, что Вас к нему пустят.
– Почему не пустят? Он что, в реанимации лежит? Или в инфекционном отделении?
Толстяк покачал головой.
– К сожалению, нет.
– Почему, к сожалению?
– Извините, больше я Вам ничего сообщить не могу.- Фалеев приподнялся с кресла и протянул руку Стрельцову.- Всего наилучшего.
Артем автоматически пожал пухлую ладонь и в свою очередь поднялся со стула. Тонкий непрозрачный намек был им правильно понят, директор по кадрам ничего ему больше не сообщит, поэтому дальнейшее общение с душкой Иваном Александровичем представлялось напрасной тратой времени.
– Извините за беспокойство.
– Пустяки,- махнул дланью толстяк и на всякий случай – вдруг посетитель упорствует в своих намерениях или, не дай боже, имеет прибалтийские корни – добавил:- До свидания.
– До свидания.
Оказавшись за дверью кабинета гостеприимного кадровика (если он всех гостей так принимает, у компании наверняка есть серьезные проблемы с подбором персонала), Стрельцов не стал покидать здание. Слишком мало информации он получил от директора по кадрам. Кроме того, что Брагин лежит в стационаре, этот недоделанный 'особист' не сказал ничего.
Вопросов после разговора с кадровиком только прибавилось. В какой больнице Брагин прохлаждается, по какому поводу и когда туда загремел, когда выпишут и т.д.? И еще очень интересно, почему директор по кадрам демонстративно отказывается делиться сведениями? Интересно и странно. И что же эдакое с Ромой произошло, что он в стационар попал? Ведь случись с Брагиным заурядный перелом или пневмония, едва ли бы кадровик затевал бы с Артемом игры в шпионские тайны. Сказал бы просто, мол, ногу сломал, лежит в травматологии. А тут… У Артема вполне обоснованно возникло подозрение, что с этим загадочным заболеванием не все чисто, не зря же темнит кадровик.
Непонятно.
Кроме того, Артему не давала покоя мысль о том, что Рома мог симулировать недуг? Симулировать, дабы избежать…дальше фантазии Стрельцова не хватало. От неприятностей и проблем в больнице не скроешься, от бандитов, правосудия или мести – тем более. Еще одна головоломка.
Напрашивался вывод о том, что к директору по кадрам можно было и не ходить. Разве что для опровержения версии о гипотетической смерти Брагина. Впрочем, унывать Стрельцов не собирался. Помимо кадровиков в любой организации работает масса людей, в том числе и общительных, готовых за толику проявленного внимания и уважения поделиться с ближним…или дальним даже самым сокровенным, не говоря уже о новостях, сплетнях и слухах. Наверняка подобные экземпляры Homo Sapiens в изрядном количестве имеются и в компании 'Диагональ', надо их только вычислить, грамотно завязать разговор и… выслушать. А для начала погулять по коридору, присмотреться.
Дефиле по коридору надолго не затянулось. Парочку местных кадров – хмурую необъятных размеров и неопределенного возраста тетку, проплывшую мимо с величественностью подтопленного дредноута, и тинэйджера с кипой бумаг под мышкой – Артем проигнорировал, пристав с вопросами к третьему. Вернее, к третьей – улыбчивой, рыжеволосой и конопатой девушке. Как подсказывал опыт, дамочки с подобной внешностью практически безальтернативно относились к разряду болтушек и хохотушек.
Артем подкараулил 'конопатую хохотушку' на выходе из туалета.
– Девушка, извините…
– Да?
– … как Вас зовут?
'Хохотушка', насколько показалось Стрельцову, слегка опешила, улыбка сползла с ее лица, но лишь на мгновение, а затем снова вернулась на законное место в уголки глаз и губ.
– Марина? А что?
– Марина, Вы здесь работаете?
– Да, а что?
– Замечательно. Понимаете…- Артем принялся путано, но воодушевленно объяснять, кто он такой и почему ему надо знать о том, что случилось с Брагиным, практически не кривя душой, не упоминая только об отдельных 'пикантных' деталях, типа совершенного на него покушения и убийства жены. Уложился минут в пять.-…я был у Фалеева, он ничего толком не объяснил, молчит как партизан, хоть током пытай…
– Конечно,- фыркнула девушка,- будет молчать. Там ведь такое произошло… Жуть!
– Правда?
– Не то слово!- Судя по энтузиазму, с которым Марина откликнулась на просьбу Артема, в своих предположениях он не ошибся – поболтать девушка, мягко говоря, любила и даже с незнакомцем готова была поделиться еще довольно свежей, но уже неактуальной сплетней. Рассказать страшную историю в красках, со всеми пикантными подробностями.- Кошмар! Фильм ужасов. Это где-то около месяца назад было. Середина рабочего дня, только обед закончился, девчонки из отдела сбыта своими делами занимаются. И тут, представляете, Роман Николаевич заходит к ним в отдел, тихо-мирно, даже поздоровался с кем-то, а потом рвет рубашку на горле – пуговицы летят в разные стороны, – подбегает к стене и начинает биться об нее головой. Ни с того, ни с сего. И прямо лбом об стену, а там бетон сплошной, даже панелей нет, одни обои. И диким голосом кричит: 'Кровь! На мне кровь!!'. Посреди бела дня! Ужас!!- в последних словах Марины слышался неподдельный восторг, восхищение этим 'ужасом'.- Так кричал, что у нас в другом конце коридора слышно было, представляете?
– Да Вы что?!
– Да-да. Закричит, и раз – головой об стену. И успокоить никто не может. Втроем от стены оттаскивали, бесполезно. Пока с третьего этажа ребята не прибежали, не скрутили. Кошмар! Голову себе так раскроил, что весь кабинет в крови был, его два дня отмывали.
– Ай-ай!- ошарашенный полученной информацией и экспрессией собеседницы, Артем мог только поддакивать.
– Мы скорую вызвали, приехала бригада, а он и при медиках все кричал…про кровь. И еще рвался руки
