– А кто же ты? – удивился Кайрен. – Наш отец ирландец, ты живешь в Ирландии, так что и говорить нечего.
– Она как-то сказала мне то же самое, – вздохнул Уильям.
– Значит, у нее больше здравого смысла, чем я предполагал, – заметил Кайрен, открывая дверь библиотеки. – Вот и мы, папа.
Отец сидел у пылающего камина. Он уже успел стянуть сапоги, и ноги в чулках были протянуты к огню. Отхлебнув виски, он махнул рукой в сторону буфета, где на серебряном подносе стоял графин:
– Ax, как я мечтал об этом с тех пор, как ваша мать увезла меня отсюда! Обе твои сестры, Кайрен, живут в деревне, в домах, где стоит вечная невыносимая сырость, хотя погода была довольно теплая. У Мэри – пятеро детей, у Бесс – четверо. Мать права: никогда не встречал таких шумных невоспитанных сорванцов. Пусть это и наши внуки, все равно – гадкие отродья, и все тут! Твои сестры совершенно не умеют вести хозяйство. Повсюду детишки, няньки, собаки, и ни минуты покоя. Хотя у нас тоже было пятеро, но в доме всегда царил уют благодаря моей Джейн, – проворчал Шейн Девере.
– Вынужден согласиться с тобой, отец, – засмеялся Кайрен. – Мачеха всегда умудрялась содержать дом в полном порядке, и нужно отдать должное: ей я обязан теми немногими хорошими манерами, что у меня есть.
Шейн поднял голову и пронзил сына тревожным взглядом.
– Если бы только… – начал он. Кайрен поспешно поднял руку, чтобы заставить отца молчать.
– Я сам приобрету все, что захочу, – тихо сказал он. – Я не создан для такой жизни. Не то что Уилли. У меня нет ни сожалений, ни злобы. Все идет, как должно быть, и род Деверсов продолжится в Меллоу- Корте.
– Ах, какое благородство! – злобно выпалил Уильям.
– Иди к дьяволу, младший братец, – спокойно откликнулся Кайрен.
– Хорошо рассуждать, когда не приходится жениться на нелюбимой, – капризно прошипел тот. – Зато мою жизнь успели распланировать до смертного часа!
Кайрен Девере раздраженно прищурился и, схватив младшего брата за шиворот, повернул лицом к себе.
– Послушай меня, малыш Уилли, – зловеще процедил он. – Я не вижу причин для жалоб. Ты наследник прекрасного поместья, носишь древнее уважаемое имя, женишься на девушке, которую знал с детства. Девушке, которая обожает тебя и сделает счастливым, если ты ей позволишь. Какого черта ты валяешь дурака? Тебе ни к чему приключения, тревоги и волнения, ибо ты истинный сын своей матери. И если станешь мучить Эмили Энн, я лично изобью тебя до полусмерти. Попробуй только разбить ей сердце!
– А тебе какое дело? – ухмыльнулся Уильям.
– Есть дело, хотя бы потому, что я великодушно отдал тебе все, что у меня было. И если бы я решил перейти в протестантство, Уилли, неужели ты воображаешь, будто отец сделал бы тебя наследником? Обычно младшим сыновьям не так везет, как тебе, и поверь, все еще может измениться в мгновение ока, младший братец. Даже твоей грозной мамаше ничего не удастся сделать, так что радуйся своей удаче и будь добрее к своей кузине. Такой бесчувственный олух не заслуживает ни Меллоу-Корта, ни Эмили Энн. Постарайся перемениться, хотя бы ради своих родителей.
Он разжал руку и оттолкнул брата. Уильям ринулся вон из комнаты, громко хлопнув дверью. Кайрен, смеясь, уселся напротив отца.
– Надеюсь, ты проживешь еще долго. Очевидно, наш Уилли не готов взять на себя ту ответственность, которая рано или поздно перейдет к нему.
Он залпом проглотил виски, наслаждаясь растекшимся по телу теплом.
– Я пока не собираюсь ложиться в гроб, парень, – заверил Шейн, – и вижу, что малышу еще придется потрудиться, чтобы повзрослеть. Могу уверить, что путешествовать с ним радости мало. Все время стонал и оплакивал потерю леди Линдли. Как я жалею, что эта девица вообще появилась в Ольстере! Должно быть, она ведьма и околдовала Уилли, иначе не могу объяснить, почему он так страдает по ней.
– Никакая она не ведьма, отец. Боюсь, Уилл все это себе напридумывал. Как, во имя Господа, моя мачеха уговорила его жениться на Эмили Энн?
– Убедила, что иного выхода все равно нет, поскольку ни одна из знакомых женщин его не захочет. Объяснила, что его долг жениться и продолжить род Деверсов. Ты ведь знаешь свою мачеху, Кайрен. Она всегда добивается всего, что ни пожелает. Сначала Уильям противился, но когда Мэри и Бесси присоединились к Джейн, все-таки сдался. Покорился своей участи. Даже я считаю, что это для него самое лучшее.
– Постарайся, чтобы Уилли вел себя прилично по отношению к кузине и ее семье, когда Эллиоты прибудут в Меллоу-Корт.
– Я потолкую с ним и матери прикажу. Он слова дурного не скажет девушке, иначе, помоги мне Бог, я снова сделаю тебя наследником, – пообещал сэр Шейн.
– Не дай Господь! – хмыкнул Кайрен. – Уж лучше я сам поговорю с братом!
Мужчины рассмеялись. Хотя Шейн Девере любил обоих сыновей, он больше симпатизировал старшему. При столь упрямом характере Кайрен был на редкость чувствительным и благородным до глупости. Шейна печалило то обстоятельство, что старший сын так легко отказался от наследства, но мотивы Кайрена были понятны. Этот сын унаследовал безрассудную смелость и страсть к приключениям от своих кельтских предков, не то что смирный Уильям, куда более подходивший для жизни в Меллоу-Корте, обстановка в котором быстро менялась. Ольстер со своими фермами и притоком шотландских и английских эмигрантов постепенно приобретал лоск, более соответствующий центральной Англии, чем северной Ирландии.
Джейн Девере пришла в ужас, узнав, что герцог и герцогиня Гленкирк никуда не уехали. Не пригласить их на свадьбу было немыслимо: что ни говори, а Гленкирки – самое знатное семейство в округе, и все знали, что Деверсы с ними знакомы. И хотя никто из соседей не удивлялся, что Уильям и Эмили решили пожениться – в конце концов, об этом поговаривали уже давно, – скандал, который разразится, если Лесли из Гленкирка обойдут приглашением, пережить будет невозможно. Что скажет общество?
Приглашение было отослано и принято. Адали лично привез в подарок огромную серебряную чашу для пунша с узором из виноградных лоз и двадцать четыре такие же чашечки поменьше размером, а также серебряную разливную ложку, украшенную фамильным гербом.
Леди Девере едва сдержала радость, когда мажордом в белом тюрбане осторожно вынул сервиз из оклеенного бархатом и окованного серебром ларца черного дерева, на крышке которого красовалась серебряная табличка с именем Деверсов.
– Поблагодарите за щедрость герцога и герцогиню, – едва вымолвила она. – Невеста обязательно напишет им, когда на следующей неделе прибудет из Лондондерри. С нетерпением ждем на свадьбу его светлость с семьей.
Адали почтительно поклонился.
– Я передам ваши добрые слова господину и госпоже, – пообещал он и попятился к двери.
После его ухода Джейн даже не попыталась скрыть свой восторг.
– Шейн, посмотри! Ну не чудесно ли? Уильям, взгляни, какой великолепный сервиз! Дражайшая Эмили будет поражена. Соседи умрут от зависти. Теперь мы сможем всем сказать, что это свадебный подарок герцога и герцогини Гленкирк, родственников самого короля! Какое великодушие, особенно если учесть…
Джейн осеклась.
– Я буду вспоминать о Фортейн каждый раз, когда это увижу, – буркнул Уильям.
– Прекрати! – закричала мать. – Ты в самом деле рехнулся, Уильям! Подумай о себе! Подумай об Эмили Энн! Ты едва словом с ней перемолвился. Ее родственникам это показалось весьма странным, но я объяснила, что ты просто устал от переездов. Я требую, чтобы при встрече ты вел себя с Эллиотами самым учтивым образом и выказывал им всяческое уважение и почтение.
– Пойдем, парень, прокатимся, – позвал Кайрен, подмигнув мачехе. – Свежий воздух охладит твою голову и вернет разум.
Джейн Девере едва заметно кивнула пасынку. Последнее время Кайрен во всем старался ей помочь, и хотя он и раньше никогда не доставлял ей особых трудностей, если не считать верности католической
