информация. С глазу на глаз. Не отвергайте новых друзей, Харрис, старые вас предали.
— Ничего личного, Додж, но при том, как развиваются события, сотрудничество с вами не делает мне чести.
— Ей сломали шею, Харрис. Кто-то сломал Пруденс Уокер шею, как зубочистку. И вы сможете спокойно спать с таким грузом на совести? Посмотрите мне в глаза и скажите, что вы ничего не чувствуете.
Харрис покрылся потом. Он взглянул на руку Бобби, по-прежнему прижимающую его запястье к столу.
— Полицейские уже начали заниматься расследованием вплотную, — сказал Бобби. — Почему доктора Рокко зарезали в гараже? Почему нянин выходной закончился ее гибелью? Два убийства — это чересчур много, вот почему было необходимо, чтобы смерть Пруденс выглядела как самоубийство. Есть ли у этой цепочки конец, Харрис? Ведь мы оба знаем: если человек начал убивать, то остановиться ему нелегко.
— Я не давал судье никакой информации, — кратко отозвался Харрис. — Если хотите знать, это он назвал мне имя.
— Какое?
— Колин Робинсон. Гэньон попросил меня все проверить. Сначала я не понял, а потом получил ее досье. Если верить источникам, у нее репутация человека, который… умеет решать проблемы.
— Женщина-киллер?
— Нет, Колин специализируется на… посредничестве. Вам нужно одно, кому-то нужно другое, а она делает так, что все остаются довольны. Она начала с малого — попала за решетку за крупную кражу, за время отсидки создала целую сеть связей и до сих пор успешно занималась этим бизнесом. — Харрис пожал плечами. — Я просмотрел досье. Отдал его судье. Он, кажется, остался доволен.
— Мне нужен ее адрес.
— У меня есть номер мобильника. Отпустите меня.
Бобби наконец освободил руку Харриса.
— На месте первого убийства нашли надпись «Смерть». Что это значит?
— Не знаю. Ей-богу. Наверное, этот вопрос нужно задавать мисс Робинсон. Значит, я так понимаю, вы отвергаете условия, предложенные судьей?
— Да.
— Кэтрин так хороша в постели?
— Понятия не имею.
Харрис фыркнул. Он поднялся из-за стола, потирая запястье, потом сунул руку в карман и сухо сказал:
— Считаю излишним предупреждать, что этого разговора у нас не было. На тот случай, если судья спросит.
— За меня не беспокойтесь. Хотя лично я полагаю, впредь вам следует тщательнее отбирать клиентов.
— Позвольте мне кое-что вам сказать: людям, у которых много денег, всегда есть что скрывать. Если мы будем разборчивы, то разоримся за год.
Харрис шагнул к двери, но в последний момент круто повернулся:
— Насчет Пруденс… Да, это меня расстроило. — Он посмотрел на Бобби, поджав губы. — Хотите услышать кое-что забавное? Судья говорит, что они с Марианной родом из Джорджии. Познакомились и поженились там, потом переехали в Бостон, чтобы начать новую жизнь. А вот теперь главное: я тут поднял кое-какую информацию. Собрал сведения о Джеймсе — школьные годы, колледж, первая фирма, где он работал… А вот Марианны Гэньон никогда не существовало.
— Что?
— Ни записи в церковной книге, ни свидетельства о браке, ни водительских прав… До тысяча девятьсот шестьдесят пятого года никакой Марианны Гэньон не было.
— Но это бессмысленно.
Харрис улыбнулся:
— Как я сказал, Додж, людям, у которых много денег, всегда есть что скрывать.
В половине первого Бобби вышел из закусочной и достал телефон. Ему не следовало звонить ей по тысяче причин. И все-таки он набрал ее номер.
— Я знаю, через кого судья нанял убийцу, — сказал он.
— А я знаю, кто убийца, — ответила Кэтрин. — Это Ричард Умбрио.
У него ушла пара секунд, чтобы вспомнить это имя, а в следующий момент Бобби искренне испугался.
— Вы уверены? Но как?..
— Его выпустили в субботу утром. А если учесть, что заключенных не освобождают по субботам…
— Значит, за это дело взялся кто-то с большими связями, — закончил Бобби.
— Да, — негромко ответила она.
— Где вы?
— Еду к нашему новому врачу, он попросил меня прийти в час.
— Это тот специалист, которого порекомендовал доктор Рокко? — резко спросил Бобби.
— Да.
— Встретимся с вами на месте.
Готовясь увидеть ее, он собрал всю свою волю в кулак. Прокрутил в уме свой разговор с доктором Лейн: Кэтрин умна, жестока, любит манипулировать, а он человек с проблемами. Кэтрин обороняется, она поглощена тем, чтобы выжить, и способна на все — ему следует помнить об этом.
Бобби вошел в неброскую, но очень дорого обставленную приемную доктора Орфино и онемел от изумления.
Кэтрин стояла в углу, одетая так же, как и вчера вечером. Черная юбка смялась, серый кашемировый свитер явно видал лучшие дни, лицо побледнело, под глазами синяки. Скрещенные на груди руки, худая, измученная, слишком хрупкая для того, чтобы нести на своих плечах такое бремя.
Кэтрин подняла глаза, увидела его, и впервые за долгое время они просто посмотрели друг на друга.
Он вспомнил о том, какой он увидел ее в музее «Гарднер», всего два дня назад. Облегающее черное платье, высокие каблуки, умно выбранная стратегическая позиция — перед картиной эротического содержания. Что бы она ни надевала, что бы ни делала, что бы ни говорила — все казалось великолепно продуманным и тщательно выстроенным. Такова была прежняя Кэтрин Гэньон, которую следовало опасаться мужчинам.
Нынешняя Кэтрин выглядела иначе.
Он приблизился к ней:
— Где Натан?
— У моего отца. — Она прокашлялась. — Нам пришлось поехать к нему вчера ночью. Мои кредитки заблокированы, то же самое с банковской карточкой. Сегодня утром я звонила в банк. Мне не позволяют снять деньги со счетов, поскольку все они открыты на имя Джимми.
— Судья, — кратко сказал Бобби.
— Умбрио побывал в моем доме, — прошептала Кэтрин. — Я укладывала Натана спать, и нигде не работал свет. Мы так испугались… Я открыла шкаф, а там… на полу, на лампах — везде надпись «Смерть».
— Кэтрин…
— Он убил Тони. И Пруденс. Скоро он займется мной. Так он обещал. Он всегда этого хотел, каждый день. Вы не понимаете… — Она вскинула руку и инстинктивно потерла горло.
— Кэтрин…
— Я слишком долго пробыла одна в темноте, — сказала она. — И никак не могу выбраться на свет.
