бедным» был возлюбленный Аиды? Или все же о-о-очень хитрым? В самом деле, если ее убийство планировалось заранее… – кем и зачем, пока опустим, – то хитрый человек знал: вычислят его сотовый, непременно! И оформлять его на какого-нибудь алкаша не стал, потому как полиции сразу стало бы ясно: чел заранее шифровался! Отчего подозрения только усилятся! А вот склонить Аиду к тому, чтобы она подарила ему свой собственный аппарат…
Не знающая жизни, не представляющая всех ее опасностей, Аида не могла даже предположить, что ее обвели вокруг пальца. Что умело и расчетливо надавили на ее жалость, незаметно подведя ее к решению, устраивающему убийцу…
Беспокоила Алексея еще одна нестыковка: в роковой вечер в непосредственной близости от Аиды оказались двое людей: тот, кто позвал ее на свидание, и тот, кто за любовниками следил. Один из них убил ее – третьего не дано, случайного убийцу Алексей уже уверенно исключил.
Если убил ее возлюбленный, то понятно, что он залег на дно. А если убил тот (или та?), кто следил… То где же наш возвышенный сейчас? Почему не кинулся в полицию? Увидел, как Аиду убивают, и дал деру? И теперь трясется от страха в своей конурке?
Нет, не годится! Следящий не стал бы убивать Аиду на месте свидания, ведь там находился ее любовник, он ее ждал или должен был явиться с минуты на минуту! Слишком рискованное предприятие. Любой человек в здравом уме, – а убийца Аиды находился в здравом уме, поскольку спланировал преступление очень продуманно, грамотно! – не рискнул бы убивать ее в подобной ситуации…
В общем, Кис голосовал за то, что убил Аиду тот, кто позвал ее на свидание. Зачем да почему – не стоит даже пытаться найти ответы на эти вопросы сейчас. Сейчас его самого нужно отыскать, а там все зачем- почему сами прояснятся!
Да только как же его вычислить, с какой стороны за дело взяться?
Из разговора с Манон он вывел одно: Аиде нужен был Герой. И усмотрела его Аида, судя по всему, в человеке не своего круга. Да и то, благополучные Героями не бывают, тут Кис готов с Манон согласиться. От благополучия люди жиреют и разлениваются.
Кто же ты, парень? Почему не защитил Аиду? Или ты сам ее убил? Но зачем тебе было ее убивать? Ты мог надеяться, что такая женщина, с учетом ее положения и щедрости души, поможет тебе, талантливому, но бедному, пробиться! Разве нет?
И ревновать Аиду ты, парень, не мог. Она замужем – это такой факт, который был тебе изначально известен (Аида не стала бы лгать, насколько ее представлял детектив), и отношения у вас возникли с учетом этого факта. Вернее, ревности данный факт сам по себе не исключает, – но это ревность стабильная, как хроническая болезнь, а не вспышка, не внезапный приступ ярости обманутого мужчины, способный привести к убийству. Стало быть, такой мотив не годится.
Шантаж? Но из них двоих шантажировать мог только он – Аиду. Тем, что расскажет об их связи мужу. В таком случае убить возлюбленного могла бы она. Но это исключено. И по характеру, по убеждениям – возвышенным! – не могла! И просто по факту, что не она убила, а ее…
…Кис крутил и так и эдак ситуацию и все не находил мало-мальски стоящего мотива для убийства Аиды ее возлюбленным. По всем статьям он должен был ее боготворить, она того достойна. А если он и оказался, на самом деле, расчетливым краснобаем, сумевшим убедить ее в своей неземной любви, так тем более: должен был надеяться, что положение Аиды поможет ему сделать карьеру.
Не видел детектив мотива убийства у возлюбленного Аиды, хоть тресни!
С другой стороны, очень подозрительна эта история с интернет-кафе. В наше время люди отправляют электронную почту из дома или со своего смартфона. Зачем любовнику Аиды понадобилось искать интернет-кафе? Их стало мало в городе с развитием мобильного Интернета…
Этот парень заметал следы?
Или данный факт объясняется вовсе не хитростью, но его бедностью? Мало ли, вдруг у него компьютера нет? И сотовый не подключен к Интернету? Или платеж просрочен?
А что, если… Если Аиду вызвал кто-то другой на встречу под видом ее любовника? И убил ее? Но, в таком случае, наш возлюбленный не знает, что случилось с ней, и должен ей звонить, писать! И тогда в полицейской лаборатории, где находится комп Аиды, должны были увидеть от него письмо! Надо срочно проверить, додумались ли они подключить ее ящик к Интернету!
И пусть у оператора узнают, нет ли новых звонков или SMS на ее номер!
Алексей снова набрал Серегу.
– Кис, ты, конечно, умный пацан, но все-таки других держать за болванов не надо, – усмехнулся Громов. – Натурально, отслеживаем! Но и там, и там тишина.
– А что ты мне сразу не сказал?
– Ты не спрашивал.
– Вот зараза… Это ведь означает, он знает, что Аиды нет в живых! Иначе бы писал и звонил!
– Ну.
– То есть либо видел, что ее убили, и обос…ся, либо сам убил!
– Ну.
– Баранки гну! – рассердился Кис. – Любовник, выходит, так или иначе причастен!
– Кис, я ж тебе эту линию отдал на откуп?
– Ну?
– Баранки гну, – заржал Серега. – Вот ты и соображай!
От общения с детективом у Манон остался неприятный осадок. Возможно, для сыщика это ценное качество – проницательность, – но у нее возникло ощущение, будто за ней бесцеремонно подсмотрели в замочную скважину! И все о ней узнали – все то, что не предназначено для посторонних глаз… Она не была так болезненно стыдлива, как старшая сестра, но все же, все же… Черт бы его побрал, этого детектива!
По правде сказать, досадовала Манон больше на себя саму. Она всегда считала себя умной… даже знатоком человеческих душ! И рецензии писала с внутренним этим убеждением. А вот не разглядела в Павле эту отстраненность, которую Алексей Кисанов сразу же просек! Ну, просто полное фиаско! И как теперь писать, как судить о фильмах, об игре актеров, замыслах режиссеров, если она, как только что выяснилось, не разбирается в людях?!
Она была ужасно расстроена.
«С другой стороны, Дашка бы тоже этого не рассмотрела, хоть и старше на десяток лет. Так что я правильно этому дурацкому детективу сказала, что сестра могла увлечься таким человеком, как Павел…»
И вдруг сердце сжалось от удара: Даша умерла! Дашу убили!
У-би-ли.
Даши больше нет!..
Она обхватила голову руками. Как это странно: она знает, что сестра умерла, но будто не верит. Будто какая-то злая шутка или дикая ошибка!.. Сознание стойко сопротивляется правде. Наверное, оно так охраняет себя… А потом раз – и в нем пробивает брешь страшная новость. Снова
Она хотела заплакать, но слез не было. Была только сухая и жестокая боль.
В дверь постучали. Секретарь, Наденька.
– Тут к вам Петр Ломов пришел…
Петька… Манон не понимала, хочет она его видеть или нет. Нет, она не желала лелеять свою боль, она не мазохистка! Но и Петька, с его вечно беспечной мордой, ей сейчас совсем…
– Манюшка, я подумал, что мне следует навестить тебя, – небритая морда всунулась в дверь, не ожидая приглашения.
Он направился к креслу для посетителей. Пола его куртки странно оттопыривалась, словно у него за пазухой лежал булыжник.
– Петь, я сейчас не в состоянии поддерживать светские беседы, – раздраженно откликнулась она.
– Да я не светские. Я по делу. Вот, смотри…
