складывают дом и печку? *Да'йти мне канфе'ту иль я'блъка. Чуть ли не впервые разделительное 'иль'.
(3, 5, 5).
Едва проснувшись, говорит: *Мы' ра'нъ прасну'лись. Я прасну'лси пя'ть чисо'ф. Ты' ско'лькъ чисо'ф прасну'лси?* Он, конечно, слушал, как говорили, что он просыпается в пять часов; сам он не знает ни 'пять', ни 'часов'. Некоторое время спустя он приставал к Вере: *Ты' ско'лькъ чисо'ф прасну'лъсь?* То, что фразы употреблены к месту и своевременно, показывает, что, несмотря на непонимание отдельных слов, некоторый элемент такого понимания имеется и состоит в ассоциации их с другими словами. Употребление в одном контексте 'пять' и 'сколько' указывает на осознание количественного значения слова 'пять'. Я принес для него яблоко и, закрыв руками, предложил угадать, что принес. Он говорит: *Игру'шкъ* - пошел по ложному направлению. Тогда я дал ему понюхать, и он сразу угадал. Получив яблоко, побежал к Татьяне Северьяновне и сказал: *Ба'бушкъ, я паню'хъл - а э'т я'блък* - Бабушка, я понюхал - а это 'яблок'. Он выражал желание иметь коров и, между прочим, говорил, что надо купить одну 'черную Белянку', одну 'белую Белянку'. Очевидно, кличка 'Белянка' не ассоциируется у него с признаком белого цвета (корова Белянка была в Сивини).
(3, 5, 6).
Он очень капризничал сегодня утром, когда его одевали Вера и Татьяна Северьяновна. Я сейчас спрашиваю его об этом. Он: *Када' с ма'мъй адива'юсь, я ни пла'чю; и када' з ба'бушкъй адива'юсь, ни пла'чю. А када' ма'м ы ба'бушкъ адива'ют, тада' пла'чю* - Когда с мамой одеваюсь, я не плачу; и когда с бабушкой одеваюсь, не плачу. А когда мама и бабушка одевают, тогда плачу. Констатирование нескольких условных связей сразу. Он перестал есть, и я предлагаю: 'Ешт котлету'. Он: *Бо'льшъ ни ле'зiт туда'. Адна' вада' ле'зiт*.
(Собирается пить чай).
Я: 'Куда не лезет?' Он: *В жыво'тик. Та'м ка'шъ за'нiла* (заняла место).
Подошел к Вере и просит ее рисовать: 'Мама, у меня знаешь чего нет? Неуеханного из Сивини Женечки. Нарисуй неуеханного Женечку'. Вера раньше рисовала ему сивинские сцены, его самого на дворе, наш отъезд из Сивини, и это чрезвычайно ему нравится.
(3, 5, 7).
Ест сырое яблоко и говорит: *Сушо'нъи я'блъки то'лькъ зимо'й пръда'ют* - Сушеные яблоки только зимой продают. Потом, явно подумав: *И ле'тъм. По'мниш, мы ле'тъм пъкупа'ли?* - И летом. Помнишь, мы летом покупали? Действительно, сушеные яблоки ему давали почти всю зиму, а в начале лета мы с ним их покупали однажды. Здесь ясно заметен процесс образования общих суждений: очевидно, он старается припомнить все случаи и оценивает, укладываются ли они в высказанное суждение. За обедом ему показалось, что суп 'из утки'. Спрашивал, куда же делась утка. И когда Татьяна Северьяновна сказала, что она улетела из чугуна, он иронически заметил: 'Да она ощипанная, у нее крыльев нет'. Неожиданно спрашивает: *На ю'ки е'сьть ста'дъ?* - На юге есть стадо? Вера этими днями говорила ему, что летом мы поедем 'на юк'. Он, очевидно, и представляет 'юг' чем-то похожим на 'Сивинь'.
(3, 5, 8).
*Пап, схади' ф шко'лу, пълучи' де'нiк, - купи' ло'шъть. А тиле'гу мы са'ми зьде'лъiм. Бу'дiм ыё де'лъть ф ко'мнъти. А калёсы бу'дiм де'лъть нъ дваре', а то насо'риш - вiть бу'дiм атрубля'ть* - Пап, сходи в школу, получи денег, - купи лошадь. А телегу мы сами сделает. Будем ее делать в комнате. А колеса будем делать на дворе, а то насоришь - ведь будем 'отрублять' (отрубать).
Так он говорит в заключении продолжительных разговоров о покупке лошади, коровы, козы. Между прочим, были такие подробности. Когда я отказывался купить лошадь, так как 'нет денег', он советовал: 'А ты сходи в школу и получи денег'. Потом спрашивал: 'А дедушка ходит в школу?'. Я: 'Нет'. Он: 'А откуда же он купил корову?', т.е. по-видимому, - откуда он взял денег на корову. Про лошадь он говорил, что мы ее будем держать в хлеву, гонять в стадо, запрягать в телегу, зимой ездить на санях. Рассуждая о козе, заметил, что у нас нет для нее листьев и что их надо набрать. Так он легко комбинирует разные подробности и составляет целые рассказы. Вдруг спрашивает: *Па'п, жыле'зъ никада' ни гари'т?* - Пап, железо никогда не гарит?
(3, 5, 10).
*Я ны'ньчи ва сьне' вида'л, штъ во'лк укуси'л мне' ру'ку*. Говорит утром в постели. Я: Ты испугался? Он: *Нет, он ни жыво'й*. Потом: *И ва сьне' вида'л, штъ я ф Сиви'ни. А со'ник я сафсе'м ни вида'л*.
(И во сне видал, то я в Сивини. А соник я совсем не видал).
(3, 5, 11).
*А ка'к на'шъму ре'пiю* (репью).
*фами'лья?* - А как нашему репью фамилия? 'Репьем' называет кактус (самостоятельно).
Ударное е получилось у него, очевидно, вследствие привычного чередования предударного и и ударного е.
(3, 5, 13).
*Аччиво' вь винагра'т нътика'iт вада'? Када' мо'ют?* (Отчего в виноград натекает вода? Когда моют?).
- Есть виноград и спрашивает. Я: Это в нем не вода. Он: *А чиво' жъ?* (А что же?).
(3, 5, 16).
*Ты фсё чирьни'лъ-тъ изьвидёш, и нъ рисава'ньйъ-тъ ни аста'ниццъ* - Ты все чернила-то (буквально - 'все чернило').
изведешь, и на рисованье-то не останется. Смотрит, как я пишу.
(3, 5, 17).
*Па'п, лине'йкъ стриля'iт?* Я: 'Нет, линейкой линуют'. Он: *Чиво? Как лину'ют?*
(3, 5, 18).
*А ишь чиво' де'лъют чирьни'ла?* (А из чего делают чернила?).
Я: Из краски. Он: *Ка'г де'лъют?* (Как делают?).
Я: Подбавляют воды в краску. Он: *И бу'дут чирьни'лы? Па'п, ф чём де'лъют?* Я: В пузырьке. Он: *А чем' де'лъют?* Я: Мешалкой. Он: *Како'й миша'лкъй?* Я: Деревянной. Он: *А пато'м куды'?* Я: В бутылку. Он: *Кто' де'лъiт?* Я: Мастер. Он: *Кто' кра'ски де'лает?* (т.е. тот же мастер).
Подобные распросы теперь бывают часто.
(3, 5, 19).
Неожиданно говорит за обедом: *Я ф Сиви'ни раска'звъл* (рассказывал), *штъ мы вари'ли кры'су. А су'п вы'кинули*. Он действительно выдумал это еще в Сивини, а теперь неожиданно вспомнил. *Пра'чькъ гъвари'лъ - у них фсе' го'лъи хо'дют* - Прачка говорила - у них все голые ходят. Конечно, прачка ничего подобного не говорила. Смотрит на картику, где изображена Аленушка на дне реки, и говорит: *С камнём в ре'чьку бро'сил*. Я (удивленно): 'Кто?' Он (уверенно): *Ца'рь*. Я: 'Зачем?'. Он: *Ад зло'сьит* - От злости. И прибавляет: *Э'т кулига'нъф на'дъ браса'ть в ре'чьку с ка'мнём. Привиза'ть и бро'сить*. Конечно, никто из нас не говорил насчет такого обращения с хулиганами.
(3, 5, 20).
Говорит мне: *Я мишу'льчик, а ты' мидьве'ть*. Я: А если я лев, то ты кто? Он: *Лифу'ньчик*. В
