— Эдбарт из рода Эрикбартов.
Неодобрительно покосившись на третьего сына почтенного главы артели, Осипов словно нехотя коснулся и его фамильным оружием.
— Ран… Ранбарт из рода Гербартов.
Над толпой пронесся вздох изумления и тут же с разных сторон раздалось еле слышное бормотание, впрочем очень быстро перешедшее в полноценные крики:
— Внебрачный сын!
— Долго скрывал. Но от короля ничего не утаишь!
— А я всегда знал что здесь дело нечистое.
— Все видели как этот парень в дом Эрикбарта каждый день бегал.
— Да и похожи они, как две капли воды. Одно лицо почитай. И наряды паренек носил не по чину. Весь в золоте и мехах…
— Да уж. А Гербарт, Гербарт-то, каков!
— Мужики гутарят, что и Гербарт тоже приёмный сын. А они зря брехать не будут…
Поначалу растерявшийся от закончившейся столь неожиданным образом церемонии, Николай все же смог взять себя в руки и свирепо рявкнул:
— Молчать! Гербарт, подойди ко мне, — и добавил более спокойным голосом, обращаясь к новоиспеченным воинам первой волны. — Можете встать с колен.
На этот раз толпа расступилась быстро и перед королем предстал полный сил гном весьма представительной наружности. Осипов сразу его узнал. Именно его разглядывал в толпе Николай и еще подумал, что это наверняка глава рода. Старейшина обалдело переводил взгляд с короля на своего родича, и беспрестанно чесал в затылке. Весь его вид в полной мере выражал известную фразу: «Да, дела»…
В довершении всех бед, Осипов точно знал, что совсем недавно слышал имя почтенного гнома. И с этим именем связанно какое-то очень важное и незавершенное дело. Но как ни старался инженер вспомнить подробности, ничего у него не получилось.
В ухо инженеру громко засопел Эрикбарт, а два его сына потрясенно уставились на отца. На молодого рудокопа они деликатно старались не смотреть. Сам же Эрикбарт попеременно то бледнел, то краснел. На лбу почтенного сановника выступили крупные капли пота, а руки весьма заметно затряслись.
Николай внезапно почувствовал, что ситуация самым решительным образом выходит из-под контроля. Ведь он хотел всего- навсего спросить кто захватил замок. И что по этому поводу думают предпринять воевода с магом. А теперь он словно герой мексиканского сериала, стоит ничего не понимая посреди толпы, при этом изображая из себя то ли престарелого и недалекого главу многочисленного семейства, то ли вообще не пойми кого.
Как ни странно, но как только инженер осознал этот весьма неприятный, но бесспорный факт ему удивительным образом стало легче. Словно кто-то большой, добрый и невероятно неуклюжий, наконец-то слез с плеч Николая. Мысли перестали метаться, как ошпаренная лавой слизь, в голове прояснилось, и пришло отстраненное спокойствие.
— Вот значит как? — мысленно произнес Николай. — Уже и разрешения не спрашиваем? Лезем куда не надо?
— Прости, — после небольшой паузы отозвался Шлюксбарт тоненьким детским голоском. — Я нечаянно. Оно само по себе так получилось.
— Прекрати издеваться, — строго, но беззлобно пробурчал в ответ инженер. Уж очень трогательно Шлюксбарт подделывал голос ребенка.
— А я не издеваюсь! Вообще героям не положено ни над кем издеваться! — важно сообщил Шлюксбарт. У него не получалось толком выговорить звук» эр» и он очень мило грассировал.
— Это каким таким героям?
— Как каким? Самым что ни есть настоящим! Ведь только настоящие герои могут победить самого страшного магического голема! А я смог.
После столь восхитительной в своей непосредственности речи короля, Осипов сильно забеспокоился сперва за его душевное равновесие, а через мгновение и за своё. Ведь если толстяк от перенесенных потрясений сошел с ума, то и Николай долго не протянет. Действительно, как тут протянуть, если один из постояльцев общего тела и разума — безумец? Да никак.
— Слушай, ты бы это… — замялся Осипов. — Может пойдешь поспишь? Отдохнешь немного?
— А и пойду, — неожиданно легко согласился Шлюксбарт и звонко засмеялся. — Только спать мне некогда. Мне уже грибов наварили, обедать зовут.
И король оставив после себя запутанный и пахнущий беспросветной тоской шлейф воспоминаний начисто исчез из сознания Николая, словно его там никогда и не было,
Сколько продолжалась беседа с неожиданно впавшим в детство Его Величеством Осипов не ощутил, но посмотрев по сторонам понял, что недолго. Так как вокруг инженера ничего не изменилось. Рядом продолжал натужно сипеть Эрикбарт, с таким красно-белым лицом, что фанаты «Спартака» увидев такое дело немедленно приняли бы почтенного гнома в свои ряды. И всё так же таращились на отца его сыновья, и неподвижно продолжал стоять старейшина со вселенским недоумением на лице.
При взгляде на окружающую обстановку Николаю многое отчетливо стало понятно.
Не замутненный присутствием Шлюксбарта мозг инженера сразу отметил, что на стене окружающий замок находятся его дружинники. Николай услышал как в левой башне крепостных ворот десятник распекает своего подчиненного, а тот басовито оправдывается, что никаких щитов никто не приносил и он вообще не понимает почему именно его отчитывает десятник. Из этих фактов Николай логично заключил, что наружная крепостная стена вместе с воротами полностью находится под контролем верных ему войск. А заговорщики сидят в замке и оттуда даже кончик бороды не высовывают. Так же Осипов отчетливо понял, что никакой Ранбарт не внебрачный сын, а просто обычный недотепа-проходчик. Ему просто не повезло оказаться на пути великана и тот, даже не заметив помехи буквально втащил бедолагу вместе со своим братом в первую волну штурма. Несчастный старейшина попытался сообщить об ошибке, но сам Николай не дал ему это сделать. Мда… Это конечно всё хорошо, но что теперь прикажете предпринять? Произошла немыслимая по накалу идиотизма путаница, впрочем весьма органично вписывающаяся в окружающий инженера мир. А еще Осипов вспомнил, где и при каких обстоятельствах он сегодня впервые услышал про род Гербарта. И сразу же перед глазами инженера возникло мертвое лицо отравленного рудокопа, а в ушах раскатистым эхом зазвучали слова клятвы произнесенной над телом проходчика.
Николай сжал зубы и несколько раз глубоко вздохнул. Свое слово он обязательно сдержит. Ладно. Пора приступать к ликвидации последствий столь вопиющего недоразумения. Хорошо. Раз ничего подобного никогда ранее не происходило, то надо действовать по обстановке. Но не идти напролом, а действовать тонко, при этом сохраняя королевское достоинство.
— Признаешь ли ты Эрикбарт, рудокопа Ранбарта своим сыном? — пророкотал Осипов и устрашающе повертел чекан в руках.
Несчастный придворный мелко тряся остатками бороды и обильно истекая потом, еле-еле нашел в себе силы слабо пискнуть:
— А какого он года рождения и как зовут его мать?
Так как Николай ни имел об этом ни малейшего представления, то сразу грозно насупился и направил чекан на молодого гнома.
— Матушку мою звали Тринна, а родился я в двадцать седьмом году, — достаточно спокойным голосом ответил Ранбарт и украдкой взглянул на своего старейшину.
Инженер моментально подсчитал, что юноше исполнилось всего восемнадцать лет, и оторопело осознал, что в Рудном летосчисление ведется от момента вступления нового короля на престол. И что сейчас идет тридцать седьмой год его правления, а самому Осипову летом исполнится пятьдесят пять лет. А потом Николай едва не закричал от радости и охватившего его восторга. Так как наконец, осознал сколько же живут гномы.
Тем временем сановник высунув от усердия язык и громко сопя лихорадочно загибал пальцы на левой руке. Несколько раз повторив данную процедуру, Эрикбарт облегченно вздохнул и радостно выпалил:
— Государь, в обласканных любовью Владыки двадцать шестом и двадцать седьмом годах вашего наимудрейшего и в высшей степени милостивого правления я находился в кубковой неволе у наших добрых
