жуткий голод. Первая составляющая заклинания, не теряя ни одного мгновенье, обволокла ближайшую пищу, но тут же отшатнулась. Потому что пища оказалась Властью. Разочарованно полыхнув багровым, огненная часть заклятия устремилась вглубь штробы. Там уже счастливо пропарывая воздух синими молниями, вовсю насыщалась вторая часть, а третья, выбрасывала из себя белоснежные ледяные иглы и радостно смеялась, ощущая, как еда исступленно орет от ужаса и бессилия.
Ледяная составляющая заклинания полностью насытилась и осмотрелась по сторонам. Кроме Власти в штробе еды почти не осталось. Только пять кусков снеди бежали к выходу в тщетной надежде спастись. Их догнали Багровый с Синим и закружились возле ничтожных комков плоти в смертельном вихре. Но к огромному удивлению Белого куски пищи хоть и стали двигаться гораздо медленнее, но продолжали упорно идти к выходу. Белый подлетел поближе и понял, что еда покрыта какой-то прочной оболочкой, до предела насыщенной магией. И чтобы вскрыть этот панцирь надо хорошенько потрудиться. Создав огромный ледяной шар, наполненный смертоносными шипами, Белый бросил его прямо в центр сопротивляющейся пищи. Шар раскололся на множество кусков, шипы немедленно впились в защитные панцири и начали их раздирать.
Багровый и Синий слаженно ударили всей своей мощью в еду и оглушительно захохотали. Белый тоже довольно посек стены ледяными осколками и вдруг заметил, что один кусок снеди, всё же уцелел и вот-вот выскочит из прохода. Снежный вихрь пронесся по штробе и Белый бросил вперед ослепительно сверкающую, пахнувшую смертью стрелу. Она ударила еду по ногам и выбросила ту из прохода.
Части заклинания слились в одно целое, и оно медленно вращаясь вокруг своей оси, принялось неспешно летать над полом. Летало до тех пор, пока Власть не погрузила охранное заклятие в сон.
Из всего штрафного батальона передвигаться на своих ногах могли лишь великан и Ранбарт. Теперь они, поддерживая под руки короля, стояли над лежащим на полу Ламбартом. Хранитель тяжело дышал, и ничего не видящими от боли глазами неподвижно смотрел прямо перед собой. Его ноги ниже колен были раздроблены, а оплавленный в нескольких местах доспех зиял страшными рваными отверстиями.
Осипов смотрел на хранителя и вспоминал, как он его обожал его в детстве. Гном, заменивший ему семью, ставший самым родным и близким, сейчас умирал под ногами короля. Николай покачал головой, философски поразмышлял над превратностями судьбы и общим несовершенством мироздания. Потом наклонился и вырвал из крепко сжатой ладони хранителя Рудную кирку. Махнул Хелфбарту рукой, отвернулся, и обессилено сел, прислонившись спиной к стене. Сзади раздался глухой удар топора.
Осипов открыл туесок, сдул с ложки налипшие пылинки и принялся не спеша есть грибы.
Конец первой книги.
