— «Святой Мика! — вскричал воспламененный отец Гаук. — Чьи это стихи? — Мои, — сказал Румата и вышел,» — несколько растерянно процитировал Женька, явно пытаясь за иронией скрыть смущение. Похоже, до него только сейчас дошло, что Вереск мог слышать наш диалог в разрушенной крепости.
— Ты что-нибудь поняла?
Я медленно покачала головой.
— Никуда не отходи. Я скоро вернусь.
Женька с решительным видом отправился вслед за приятелем, и я осталась одна. Недопетая песня продолжала звучать во мне, предупреждая о чем-то еще не свершившемся, но уже непоправимом. Однако смысл ее от меня ускользал. О чем это он вообще? Ведь он же не собрался умирать прямо сейчас, правда? Ведь в его кошмарах не было указания на время! И не было там никакого костра!
В конце концов, с чего я взяла, что песня — о нем? И тем более — обо мне? С того, что я восприняла ее слишком близко к сердцу? Так это говорит только о таланте исполнителя — и ни о чем больше. Как говорится, талантливый человек талантлив во всем. Особенно, если он наполовину эльф. Это просто набор поэтических образов, обернутых затейливой мелодией. И никакой мистики.
А может быть, это — всего-навсего! — такое изощренное издевательство. Что, если он — виртуоз психологической игры, дергающий душевные струны с той же непринужденной легкостью, что и струны гитары? Он знает, чем меня приманить и куда больнее ударить. Чтобы я ушла — сама. И я ведь уйду, я не умею играть по таким правилам. Позорно убегу, размазывая по лицу слезы, и сопли, и кровь с искусанных губ, и оставлю наконец-то в покое милого мальчика Женьку. Так просто. И не придется об меня руки марать.
Привычно всколыхнулась ярость. Всегда бешусь, когда мной пытаются манипулировать. Но под яростью, билось робко-тревожное: «Пусть.» Пусть он лучше окажется негодяем и сволочью. Пусть… лучше разочароваться, чем потерять.
Приятели появились минут через двадцать, причем с неожиданной стороны — из-за восточной стены форта. Полуэльф был невозмутим, как обычно. Женька выглядел притихшим, сердитым и, кажется, слегка напуганным. Не могу даже представить, о чем они говорили в лесу, но не похоже, чтобы Вереск объяснялся в любви ко мне. Я легла на траву и устало прикрыла глаза, испытывая одновременно облегчение и разочарование. Все. Я окончательно запуталась.
Помнится, не так давно, всего-то пару месяцев — и целую жизнь — назад я сокрушалась, что судьба подсовывает мне ответы до того, как я озабочусь постановкой вопроса. Вероятно, мироздание откликнулось на мои жалобы. Я безнадежно заплутала в лабиринте собственных чувств, парень, который мне нравится, приготовился умирать, моему другу угрожают психи из Корпорации, главный из этих психов всерьез намеревается стать властелином мира, а вокруг — вопросы, вопросы, вопросы — и ни одного ответа.
— Всем привет, — раздался у меня над головой мелодичный женский голос, похожий на журчание горного ручья.
Я открыла глаза. В двух шагах от меня стояли две стройные босые ножки. Ну, по крайней мере одна из них была стройной — вторую полностью закрывало узкое зеленое платье со скошенным подолом. Но соблазнительный изгиб бедра под одеждой подсказывал, что вторая ничуть не хуже. Я подняла взгляд выше. Широкий пояс из бежевой кожи охватывал тонкую талию. Платье с глухим воротом прикрывало небольшую грудь, но оставляло обнаженными безупречные руки и плечи. Венчала все это великолепие изящная белокурая головка с огромными ярко-голубыми глазами на ослепительно красивом лице.
Моя самооценка со свистом полетела вниз. Эльфийка, напомнила я себе. Она — эльфийка. У них другие стандарты красоты.
Летящей походкой, почти не касаясь земли, девушка подошла к Вереску и поцеловала его в щеку (для этого ей пришлось встать на цыпочки). Я заинтересованно приподнялась на локте. Было странно видеть, что холодный полуэльф кому-то позволяет подобную фамильярность.
— Ты все такой же красавчик, Вереск, — произнесла девушка с некоторым — впрочем, больше наигранным, как мне показалось, — сожалением. — И все такой же недоступный?
— Больше, чем когда-либо, — с улыбкой подтвердил Вереск. — Но я тоже очень рад тебя видеть, Ним.
Эльфийка слегка повернула голову и с прохладцей бросила через плечо:
— Здравствуй, белль Канто.
— «Здравствуй, белль Канто»?!! — возмутился Женя. — И это ВСЕ?!
— Большего ты не заслужил, — девушка картинно надула губки.
— Кого ты пытаешься обмануть, Ним? — Женька лукаво улыбнулся. — Если бы ты была на меня все еще обижена, ты бы сюда не пришла. У графини и без тебя достаточно телепортистов. Скажешь, нет?
Еще пару секунд эльфийка пыталась сохранять надутый вид, но не выдержала и звонко расхохоталась.
— Ты все-таки невообразимый нахал, белль Канто! Я-то надеялась, что ты на коленях будешь вымаливать у меня прощение.
— А это легко, — с готовностью отозвался Женя. — Можно приступать?
Девушка обняла Женьку за шею и одарила его быстрым, но отнюдь не сестринским поцелуем. (Невообразимый нахал белль Канто и не подумал сопротивляться!)
— Говорят, у тебя появилась дама сердца? — полюбопытствовала эльфийка, отстраняясь.
— Кто это говорит?
— Витторио.
— Старый сплетник, — недовольно проворчал Женька. — Ему что, в твоей постели больше заняться нечем, кроме как обсуждать мою личную жизнь?
Ним кокетливо повела точеным плечиком.
— У двух старинных друзей всегда найдется минутка посплетничать об общих знакомых.
— Скажи лучше: у двух профессионалов всегда найдется часок-другой, чтобы обменяться информацией, — хмыкнул Женя. — Полагаю, про Юлию твой… гм… старинный друг тебе тоже доложил?
— Конечно, — спокойно согласилась девушка.
Она присела рядом со мной на корточки — у нее это получилось невыразимо грациозно, даже платье каким-то дивным образом само наползло на обнаженную коленку — и доброжелательно сказала:
— Рада с тобой познакомиться, Юлия. Меня зовут Нимроэль.
В ее оценивающем взгляде не было ничего наглого или оскорбительного, но вместе с тем он был настолько не по-женски откровенным, что мне стало не по себе.
— Не надо на меня так смотреть. Я безнадежно гетеросексуальна.
Нимроэль снова мелодично рассмеялась, словно я сказала что-то очень веселое.
— Так не бывает, Юлия. Но тебе не о чем беспокоиться — я никого не тащу в свою спальню против воли. Можешь спросить у Вереска.
— Всенепременно, — язвительно пообещала я. — Это, безусловно, самый главный вопрос, который я хочу ему задать.
Эльфийка протянула мне узкую ладошку:
— Поднимайся. Нам пора в путь.
Интересно, как Женька ухитряется собирать вокруг себя такое количество странных личностей, фриков и маргиналов всех мастей? Сексуально озабоченная эльфийка — судя по случайной оговорке, агент какой-нибудь тайной службы. Измученный ночными кошмарами полуэльф, который отказался от титула, наследства и карьеры в Академии ради сомнительного права бродить по миру с двумя мечами и гитарой за спиной. Невероятно талантливый врач, который зарабатывает деньги, излечивая персонажей компьютерной игры, а по ночам бесплатно дежурит в детском хосписе… Просто паноптикум какой-то.
«Блондинка, которая регулярно общается с внутренним голосом и считает, что она уже умерла, отлично впишется в эту компанию, ты не находишь?» — невинным тоном осведомился Умник.
Да уж. Но главное не это. Женька — бесцеремонный, легкомысленный, самоуверенный тип, постоянно
