внимания, и, дружно переглянувшись, продолжили подниматься по лестнице.
— Учти, если ошибся, то отвечать будешь перед его святейшеством! — Продолжил начатую речь находящийся слева от Славы высокий пожилой крестоносец, оглаживая почти полностью седую бороду на своем лице. — Отец Афанасий и сама Пресветлая очень не одобряют пустых погромов совершенных по «ошибке». — Буквально цедя каждое слово произнес он.
— Никакой ошибки, — Славик заметно занервничал. — Ведьма! Как есть ведьма!! Да вы извольте сами посмотреть! — Он суетливо достал какие-то бумаги. Вот свидетельство, и еще, и вот… Все, как следует, три подтвержденных свидетеля… С ума сводила, накладывала порчу, общалась с бардами… Последнее и я сам подтвердить могу, лично видел!
— Если что, сам отвечать перед Его Преосвященством будешь, — недовольно рыкнул мужик, отстраняя бумаги, даже не заглянув в протянутые ему документы. — Ладно, пошли, посмотрим, что там происходит. Что-то ребята долго возятся… — Протянул он и, ускорив шаг, начал подниматься по лестнице.
Артур, уже догадываясь, в чем будет заключаться его следующее задание, осторожно последовал за ними, стараясь все так же оставаться незамеченным. На удивление, это у него получалось весьма неплохо. Вот только сильно мешало какое-то странное ощущение нехватки чего-то важного, какого-то неудобства в руках и на теле… Странная, раздражающая нехватка и неудобство… Попытавшись осознать причину этого, привыкший к постоянному анализу своих побуждений Артур едва удержался от озадаченного хмыканья. Ему сильно не хватало мягкой тяжести доспеха на плечах и отравленного кинжала в руке!
Только сейчас, осторожно крадучись за поспешно поднимающимися по лестнице «крестоносцами» он догадался осмотреть себя, и оценить свои внутренние резервы, после чего вновь, лишь с большим трудом, удержался от возгласа изумления.
Это было, несомненно, его собственное тело. Присутствовал даже крошечный шрамик у основания указательного пальца от соскользнувшей в детстве стамески. Да и одет он был в свой излюбленный камуфляж… Но вот только, вместо старого солдатского ремня, подпоясан он был темным, изукрашенным тончайшей серебряной вышивкой поясом, с которого свисал тот самый, великолепно знакомый по первому сну-испытанию черный кинжал в узорчатых ножнах.
А на плече, вместо привычной гитары, не менее привычно висела старая трёхлинейка. Но самое странное заключалось не в этом.
Артур ощущал в себе Силу. Ощущал и затаившееся где-то в самой глубине сознания Безумие. Но вот Чистоты, как не старался, он ощутить не мог. Артур озадаченно нахмурился. Отсутствие Чистоты и как следствие, её опасной для барда противоположности, а так же имеющееся при нем оружие явно намекало на суть данного испытания. И эта суть ему уже заранее не нравилась.
Между тем, время размышлений окончилось. Троица крестоносцев, дошла до площадки пятого этажа. Там их ожидало еще четверо одетых точно так же мужчин.
— Дома? — Коротко спросил седобородый, у напрягшихся при его появлении парней. Судя по всему, именно он являлся начальником этой группы.
— Да, отче. — Ответил совсем молодой парнишка, нервно одергивая портупею. — Дома, все дома. Мы специально присматривали. Да и сейчас постучали, честь по чести, как вы велели…
— И что?
— Не открывают, собаки… — Слова парнишки были прерваны увесистой пощечиной, отвешенной ему пожилым командиром.
— Не пачкай уст своих руганью, сыне, — увещевательно заметил седобородый. — Не к лицу это воину Господа, словами поносными без нужды выражаться.
— Так ежели они и впрямь… Мы им открыть предложили, а они из-за двери, словами всяческими лаются… — Сплюнув кровью, упрямо заметил пострадавший.
— И все равно не к лицу, — уже более мягко сказал командующий. — Что позволено мирянину, то для нас, услышавших слово Божъе из уст Пресветлой — неприемлемо! Следите за своими словами чада мои. Внимательно следите, а то ведь такую епитимью наложу — все туалеты языком поганым отдраите! А коль обидел вас кто, так на то у вас дубинки имеются. — Он мягко прикоснулся к свисавшему с пояса предмету, больше похожему на толстую стальную трубу с рукоятью, после чего решительно постучал в металлическую, уже изрядно побитую дверь квартиры.
— Открывайте, по слову Пресветлой! — Громко провозгласил он, словно ничуть не сомневаясь, что дверь немедленно распахнется.
В ответ, из-за двери, грубый мужской голос весьма сердито сообщил, используя древние, исконно русские выражения, что именно нежеланные гости могут проделать с Пресветлой, её словами, своими дубинками и друг другом. После чего все теми же словами выразил пожелание, чтобы, проделав все эти действия столько раз, сколько им понадобится для успокоения и удовлетворения, они, наконец, отстали от его дочери.
Выслушав все это, и не меняясь в лице, предводитель извлек из висящей на поясе кобуры пистолет ТТ и передернув затвор, несколько раз выстрелил в дверь, примерно на уровне человеческой груди.
Голос умолк, подавившись тяжелым хрипом.
— За оскорбление Пресветлой — немедленная смерть. — Холодно произнёс предводитель, убирая оружие в кобуру. — Ломайте, — обратился он к своим подручным. — Здесь живут безбожники.
Дверь вынесли быстро. Собственно, её даже не ломали, в привычном смысле этого слова. На петли была споро наложена какая-то вязкая масса, приложен запальный шнур, затем пшикнуло, сверкнуло ослепительно-яркое пламя и посыпались брызги расплавленного металла. Затем был короткий пинок, после чего тяжелая железная дверь гулко упала на лестничную площадку прямо под ноги к шустро отскочившим крестоносцам.
Игнорируя лежащее на полу тело немолодого мужчины азиатской внешности, в грязной тельняшке и с топором в руках пускавшего кровавые пузыри из простреленной грудины, крестоносцы шустро ворвались в квартиру, откуда немедленно донеслись жалобные женские крики.
Больше медлить и прятаться было уже нельзя, и Артур, немного ошарашенный столь стремительным и страшным развитием ситуации, перескакивая через ступеньки, кинулся вслед бандитам, лишь на мгновенье задержавшись, чтобы двумя ударами приклада выбить сознание из пары замерших у выбитой двери «часовых».
У «крестоносцев» не было ни единого шанса. Артур не стал устраивать перестрелку с сомнительным результатом (все же трехлинейка, — не лучшее оружие против пистолета в тесноте городской квартиры), не стал он и размахивать кинжалом, к которому, так и тянулись его руки… Но на фехтование не было времени. Все, что ему сейчас требовалось — это максимально быстро и эффективно обезвредить нападающих, и потому, ворвавшись в квартиру, он просто коротко и резко выдохнул: — «Не двигаться» — уже привычно вкладывая в этот приказ всю доступную ему сейчас немалую Силу.
И всё-таки он опоздал. Ворвавшиеся буквально на полминуты раньше его крестоносцы не тратили время ни на разговоры, ни на насилие. Они пришли убивать, — и делали это быстро и эффективно. Той пары десятков секунд, на которые они опередили Барда, им хватило на многое. Хрипела на кухне немолодая женщина, чье горло было перерезано небрежным движением ножа. В гостиной, у самого порога, лежала красивая девушка, в которой, Артур с ужасом опознал ту самую, понравившуюся ему на организованном его сестрой празднике брюнетку.
Ирина, — вспомнил он её имя. Голова девушки была почти развалена страшным ударом железного прута. А в углу, скорчившись и прикрываясь каким-то, уже разбитым многочисленными ударами железных дубинок стулом, замерла Стася. В единственном видимом на залитом кровью лице глазе девочки светилась безнадёжная ярость загнанного в угол зверя.
Коротким движением отшвырнув замерших с занесенными над девочкой дубинами «крестоносцев», Артур подхватил оцепеневшее под действием его слов тело, и бережно вытер заливающую лицо Стаси кровь.
Её глаза медленно сфокусировались на его лице. Вначале, сменяя ярость, мелькнуло непонимание, потом, в них появилось узнавание и облегчение…
— Пришел… Ты пришел…
Все еще не имея возможности пошевелиться, — у Артура просто не оставалось Силы, чтоб снять свой
