оказалась холодной и склизкой. Однако больше всего на свете Первый не хотел потеряться в тумане. Да он трахнет труп, но не полезет один!
Чем ближе Тропов подходил к стене тумана, тем сильнее билось сердце. Бум-бум-бум. Воздуха не хватало, несмотря на то, что Сергей дышал часто. Внутренний голос тараторил с такой скоростью, отчего слова превращались в мало разборчивый шум.
Хватит!
Бормотанье внутреннего голоса причиняло боль. Казалось, в череп забивали гвозди.
Тут голос запнулся. Боль исчезла. Сергей было подумал, что мучения позади, как в сознание ворвались новые звуки…
Первый с силой сжал виски.
Кто-то
Да, точно — дышал. Сипло, прерывисто (?).
«Боже, прости!»
— Хватит! — закричал Сергей. — Я больше не могу!
Анжела остановилась. На её губах заиграла злорадная ухмылка. На миг Сергею показалось, что девушка вновь стала живой. Той Бурой, которую он знал — невыносимой дурой.
Однако мысли Сергей потонули в вопле голоса в голове.
Хватит!
Анжела прикоснулась кончиками пальцев к ладони Сергея — и звуки стихли. Словно кто-то в голове прокрутил (?) ручку громкости до минимума.
С минуту Тропов приходил в себя. Сердце бешено молотилось о ребра. Перед глазами плясали красные круги. Шум листвы казался оглушительно громким.
«Я схожу с ума, — подумал Тропов. — Я, блядь, схожу с ума!»
Тяжело дыша, он сел на корточки. Мысли сталкивались с грохотом танков. Больше всего на свете Тропов сейчас хотел попасть в прошлое. В то время, когда никаких мертвяков не было. Когда будущее казалось таким… спокойным. Когда можно было мыться, не заботясь о нагреве воды, когда еду покупали в магазине!
Когда… Можно продолжать до бесконечности.
— Убей меня, — попросил Сергей Анжелину.
Девушка в ответ лишь шире улыбнулась.
Хватит лыбиться, стерва!
— Пожалуйста. Убей!
По щекам Тропова покатились слезы. Он закрыл лицо руками и зарыдал как ребенок.
Сергей понимал, насколько глупо плач выглядел со стороны: худой лысый дядька давился собственными соплями напротив зомби. Однако он не мог сдерживать слез. Усталость могильной плитой обрушилась на него. Хотелось сдохнуть.
Опустив руку Тропова, Анжела побрела к туману. Сергей растер слезы по щекам и, хлюпая носом, заковылял за мертвячкой.
Там, в тумане, ждал Кивир.
И Сергей во что бы то не стало жаждал получить ответы на все свои вопросы.
Туман позволял разглядеть детали только мельком. Однако и того, что видел Сергей, хватало, чтобы испугаться.
Тропов тер глаза, чтобы прогнать галлюцинации, но существа вновь и вновь появлялись из тумана. Лишь одна мысль билась в голове: получается, что твари всегда были в лесу? Но откуда они появились? Или всё дело в серой мгле?
Иногда Анжела останавливалась и поднимала голову вверх. Проходило несколько секунд, и возникала огромная, как скала, тень. Монстр, сминая деревья как тростинки, громко пыхтел. Сергей пытался разглядеть его, вглядывался во мглу до слез, но ему удавалось лишь разглядеть две циклопические ноги, покрытые шрамами. После того, как монстр исчезал в тумане, по лесу прокатывался истошный вопль:
— Больно! Как же мне больно. Я не хочу! Я устал!
Анжела улыбалась и шла по известному только ей пути. Тропов же поражался тому, насколько ему было все равно. Монстры в тумане пугали его, однако Сергей с радостью бы принял смерть от когтистых лап или острых кривых зубов.
Не было сил сопротивляться.
— Долго нам еще идти? — спрашивал Сергей у мертвячки.
Но Анжела молчала.
Тропов зацепился за что-то и упал. Матерясь и отряхиваясь от грязи и налипших елочных иголок, он поднялся. Черт бы побрал эти пни! Сергей от злости хотел было ударить ногой по выступу, но замер.
Никакой это был не пень.
Гидроцефал молча лежал на холодной земле, и лишь бегающие глаза говорили о том, что существо еще живо. Голова оказалась размером с гигантский арбуз! Именно за нее зацепился Первый. Гидроцефал бросил полный боли взгляд на Тропова, и тщедушное тельце пришло в движение: тонкие ручки потянулись к мужчине, ножки зашевелились. Сергей прирос к земле. Тело одеревенело и не слушалось.
Надо идти к Анжеле, крутилось в голове. Надо идти за мертвячкой, иначе потеряешь её.
Но Сергей не мог отвести глаза от гидроцефала.
Насекомые облюбовали уродца: на лбу сидел жирный мохнатый паук, на груди суетился рой муравьев, а по тонким губам полз, оставляя желтые следы, маленький кузнечик. Казалось, гидроцефалу было совершенно все равно, что, где и как ползало по его телу.
Сергей скривился. Во рту ощущался привкус дыма, словно пепельницу облизал.
Уходи!
Тропов наконец-то оторвался от уродца и огляделся. Анжелы нигде не было. Сердце испуганно ёкнуло. Мертвячка не могла далеко уйти, прошло от силы пять секунд. Куда она пошла? В какую сторону, мать твою?!
Напрочь забыв о гидроцефале, Первый побежал в ту сторону, куда, как ему показалось, двинулась Анжела.
Нужно прислушаться. В лесу даже треск ветки кажется невероятно громким. Однако сколько бы Сергей не напрягался, кроме собственного дыхания ничего не слышал.
Да не могла Анжела пропасть! Не могла — и всё тут!
Сергей стискивал кулаки до хруста, но толку-то? Возвращаться обратно к гидроцефалу? А с какой стороны он шел? Черт-черт-черт!
— Анжела! — надрывался Тропов. — Я тут!
Пожалуйста, пусть эта дура услышит…
— Анжела!
Тишина.
Чертова тишина!
— Как была ты стервой, так и осталась, — сказал Сергей.
Стоять или идти?
Эники, бэники, ели вареники…
Тропов чувствовал удары пульса в ушах, как они отдаются в пальцах. Главное — успокоится. Из
