кусочков, выпуская на свободу своё содержимое, которое наполнило его всего неописуемым чувством. С этим чувством могло бы сравниться, разве что чувство восторга, огромной радости, ожидания чего-то самого сокровенного, того, что раньше казалось несбыточным.
Он прижал её к себе, провёл ладонью по нежному личику, по гранатовым волосам, по хрупким плечам, а потом заворожено прошептал ей:
— Я тоже… Яночка, я тоже… Я больше жизни тебя люблю.
Она подняла голову и заглянула в синие озёра, которые снова и снова увлекали её за собой, манили. Он обнял её за талию и они остановились прямо посреди площадки для танцев, сопровождаемые многочисленными любопытными взглядами студентов и даже музыкантов.
Яна подалась вперёд и её жаркие губы коснулись губ Лёхи, обжигая их сладостным огнём. Всё вокруг перестало существовать. Всё, как будто исчезло. Мир пропал, оставив вместо себя лишь серебряный звон и пустоту. И в этой приятной пустоте они стояли вдвоём, не замечая никого и ничего вокруг.
Они целовались.
Максим, всё это время наблюдавший за другом и, в тоже время, умудрявшийся играть, облегчённо вздохнул про себя, увидев, что они поцеловались. 'Ну, наконец-то!', — подумал он.
Помещение бара взорвалось аплодисментами и криками.
— Супер! Круто! — свистели студенты и громко улюлюкали.
К сцене уже спешили случайные посетители бара, чтобы выразить своё восторг музыкантам.
Не переставая обнимать Яну, Леха подошёл к ребятам и поравнявшись с ними, громко прокричал:
— Молодцы, пацаны! Супер! Спасибо вам!
Наконец сбылась давняя мечта Максима: он стал знаменит, пусть хотя бы среди своих знакомых, но это уже был первый большой шаг в серьёзное будущее. Сейчас он ликовал, был в центре внимания вместе со своими товарищами, купался в этом миге маленькой славы.
Он был счастлив. Это был кураж!
Спустя некоторое время, когда студенты снова устроились на насиженных местах, а кто-то уже поехал домой по своим делам, в баре воцарилась ровная, спокойная атмосфера.
Из колонок лилась медленная приятная музыка, стаканы наполнялись вновь и вновь, но уже не так резво, как поначалу. Все тихо- мирно сидели, болтали. Но как обычно бывает, всегда находиться парочка кретинов, которые умудряются испортить всем настроение.
Именно так и произошло, только кретинов было несколько больше. С громкими пьяными улюлюканьями и нездоровым смехом, в бар ввалилось человек двадцать здоровых, круглолицых детин с короткими стрижками в армейских ботинках и штанах защитного цвета.
Самый мордастый из них и, по видимому, главный, тупо уставился на сидящих студентов и, криво усмехнувшись, проорал своим приятелям:
— Опаньки! Пацаны, а тута детишки заседают!
Хмыри недобро уставились мутными глазами на гуляющую молодёжь и в толпе пронёсся хохот.
— Ха! Здесь и девочки-малолеточки есть! — пробасил коренастый парень с широким мясистым носом.
Витамин глухо заворчал, словно разъярённый волк. Он ненавидел таких подонков, которые сбившись в шакалью стаю, начинали приставать к тем, кого меньше или кто слабее их. Он их презирал и считал, что таких гадов надо искоренять.
Яна положила ему руку на плечо, поняв, что он сейчас чувствует, и тихонько сказала:
— Не надо!
Лёха яростно сверкнул синими глазами на толпу недоносков, но пока остался на месте. Был всё же шанс разойтись без кровопролития.
Бритоголовые стали осматриваться вокруг, кидая внимательные взгляды на ребят. Они разделились и шли вдоль столов, присматриваясь к сидящим за ними.
— Чурки есть? — грозно проорал один из них! — Я спрашиваю, щеглы, чурки тут есть?
В баре повисла тишина, нарушаемая лишь громким и тяжёлым стуком солдатских сапог и бряцанием металлических цепей, которые болтались на штанах и на бутцах отморозков.
Лёха переглянулся с Максом. Тот утвердительно кивнул ему в ответ, поняв его мысли без слов. Затем Витамин перевёл взгляд на Вована, который хоть и был пьян, но вполне мог действовать. Вова незаметно подмигнул и начал снимать свой дорогой цветастый свитер.
Взглядом Лёха обвёл ещё нескольких 'доверенных' лиц, которые так же кивнули ему в ответ и готовы были по команде Витамина ринуться в драку.
— Ну чё, притихли, молокососы? Я спрашиваю, чурки среди вас есть? — повторил свой вопрос бритоголовый.
— Пацаны, черножопым тут не место, так лучше сразу нам их отдайте и остальные не пострадают, — хрипатым голосом сказал низкорослый 'нацист'.
И тут взгляд мерзавцев упал на сидящего в дальнем конце стола Олега.
— Пацаны, вон там один чёрный сидит!
Как стая шакалов они повернулись в сторону Олега и походкой убийц направились к нему. Тот начал потихоньку вставать из-за стола, гордо расправив плечи. Он решил принять удар лицом к лицу, не тушуясь и не прячась.
— Глядите, парни, а он здоровый! — засмеялся один. — Я думал хачики все мелкие.
— Заткни пасть, ублюдок! — с небольшим грузинским акцентом ответил Олег, вперив налившиеся кровью глаза на отморозков.
— Ты чё, вякнул, чёрножопый? — рявкнул тот, который, по всей видимости, был главным. — Ща мы тебя уделаем!
И он быстрым шагом направился к Олегу. Олег приготовился к атаке.
— Остуди свой пыл, тупоголовый! — грозный бас прокатился по всему залу. Но бритоголовые не остановились, а продолжали идти на Олега.
— Я СКАЗАЛ, СТОЯТЬ ЧЕРТИ! — невероятной силы окрик, раскатился по бару. Подонки остановились и посмотрели в сторону того, кто это выкрикнул. Их глаза встретились с синими глазами Витамина, который встал из-за стола.
— Не понял. Ты чё то вякнул, герой? — блатным голосом произнёс главарь шайки.
— У тя со слухом не лады, лысый? — спокойно ответил Лёха.
— А ну повтори! — проревел отморозок.
— Кто ты есть, говнюк, чтоб я тебе повторял? — всё так же спокойно отвечал Витамин.
Глаза главаря налились кровью и он засопел как бык.
— Ты чё, блядь, попутался? За черножопых встал? — бешено проорал он.
