нескольких местах был порван. А на джинсах темнели пятна крови, но чужой крови.
— Ребята! Все целы? — крикнул Лёха, оглядываясь. — Помощь кому нужна?
— Вроде все в порядке, — ответил Вова, обходя поле поля. — Обычные рядовые ранения: сломанные носы и разбитые губы. Всё в норме.
— Ладно. Переживём! — хрипло сказал Лёха. — Блин, вот гады, всю рубашку изорвали…
Рубашка, в которой он бился, свисала с него жалкими обрывками, что говорило о том, что в ход шли ножи, но тело к счастью не было задето. Правый рукав и вовсе отсутствовал, а красивые русые волосы совершенно растрепались, спадая на глаза. Он весь вспотел и пот капал со лба.
— Малыш, ты у меня весь мокрый… — причитала Яна, вытирая его лицо салфеткой. — Ты точно в порядке?
— Зай, ну правда всё нормально, — смущённо ответил Витамин. — Ну всё, всё, перестань….
Он взял её ладошку с зажатой салфеткой и легонько поцеловал. Макс смотрел на него и улыбался.
— Чего ты лыбишься? — беззлобно спросил Лёха. — Смотри, мы тут пол бара порушили, пока дрались.
И в самом деле, больше половины столов было поломано, а у стульев не хватало ножек. Кругом валялись разбитые бутылки и посуда.
— Блин, пацаны, наверное злиться будут….. - протянул он, скребя рукой подбородок.
— Лёша! — это был перепуганный управляющий баром. — Я ментов вызвал. Они будут здесь с минуты на минуту. Старшаков я пока в известность не ставил, проще это повесить на этих раздолбаев. Оформим, как нападение на бар, лохов закроют, а бар восстановят их родственники. Братву не будем подключать, всё сделаем официально. Так что вам пока надо свалить. И побыстрее.
— Всё, народ! Уходим! — гаркнул Витамин. — Сворачиваемся, Вован! Собирайте раненных и сваливаем! Праздник окончен! Поживее, а то сейчас менты нагрянут.
Внезапно, Яна схватила его за руку и потянула за собой.
— Ты куда? — удивился Лёха.
— Пойдём!
— Куда?
— Куда-нибудь, только подальше отсюда. Не будем омрачать так хорошо начавшийся вечер, — она потянула его за собой. Он накинул висевшую на спинке стула куртку и они ушли.
Студенты засуетились. Собрали вещи и быстро начали уходить из бара.
Никто из них и не заметил, как три тёмные фигуры, ещё до начала драки юркнувшие в туалет, проследовали к выходу из бара и скрылись за его дверями…
Холодный воздух обжигал красные лица парня и девушки, которые словно дети резвились на набережной Москвы-реки, кидаясь друг в друга снежками и звонка смеясь.
Несколько фонарей и звёзды, мерцающие в ночном небе, тускло освещали небольшую площадку на пустынной пристани, запорошенной пушистым снегом.
Девушка бросила комок в парня и, смеясь упала в сугроб, поднимая руками в смешных вязаных варежках фонтан из снега. Парень подбежал к ней, поднял на руки и стал кружиться с ней на месте. Она громко завизжала и попросила поставить её на землю, на что парень остановился и, не отпуская, поцеловал её в манящие губы.
— Нет! — после долгого поцелуя, наконец, сказала она. — На морозе целоваться нельзя!
— Тогда поехали ко мне? — осторожно предложил парень. — Там, правда, не особо теплее — отопление отключили, но всё же лучше, чем на улице…
Девушка озорно засмеялась и сказала:
— Поехали.
— Ты серьёзно? — удивился парень. — Ты правда хочешь поехать ко мне?
— Ну вот, сначала звал, а теперь отказываешься от своего предложения? — она наигранно надула губки.
— Да нет… просто… э-э — промычал он.
Они сели в чёрный БМВ и машина понеслась по пустому шоссе, ярко освещённому фонарями. В свете фар кружился и падал на дорогу снег….
— Ты где был? — грозно спросил Стаса Коха, нахмурив брови.
Шкет сидел на своей кровати, укутавшись с носом в одеяло и дрожал. В образовавшейся тишине был лишь слышен его слабый стон и постукивание зубов.
— Я спрашиваю, где тебя носило всё это время?
— Я-я…Я…. - стуча зубами просипел Шкет. Его колотил сильный озноб.
— Что я-я-яяя-!? — передразнил его Коха.
— Я-я-я… Был… в м-м-метро… а п-п-п-отом в-в-в-в собач-ч-чнике…. - только и смог сказать он.
— Так, ребята, живо водки ему. Иначе он коньки двинет, — скомандовал Андрей.
Сергей принёс припасённую бутылку и, откупорив её, Коха налил полный стакан.
— На, выпей — полегчает, остолоп!
Скрюченными пальцами Стас взял стакан и приложился к нему посиневшими губами. Опустошив его, он выдохнул и поискал глазами, чем бы закусить. На что спасительная рука Кохи протянула ему крабовую палочку. Он наполнил стакан вновь.
— Пей ещё! — приказал он.
— Что? — изумился трясущийся Шкет.
— Пей, я сказал! А то насильно залью!
Стас обречённо посмотрел на водку, но начал пить. Он почувствовал, как водка, протекая по его организму, согревает его несчастное тело, словно оживляет, придаёт сил. Когда на донышке оставалось всего несколько капель, он поставил стакан на столик и снова укутался в одеяло, выставив наружу лишь синий нос. Внезапно его ослабевшее тело накрыло такое опьянение и Стас, как будто воспарил над реальностью. Где-то вдалеке он слышал голоса приятелей, но они были так далеко отсюда, а всё тело наполнилось неописуемой лёгкостью. Он сидел, как оглушённый и начал улыбаться. Губы непроизвольно расползлись в улыбке. Он икнул.
— О, бля! Готовый уже! — прогоготал Паша.
— И пускай! — ответил Коха. — После того, сколько он провёл голышом на морозе, нормальные люди не живут. Переохлаждение и пиз…ц! А пьяным, недаром говорят, нихрена не делается. Море по колено.
— Ну как? — обратился к Стасу Сергей.
— Есть хочу. — послышалось из-под одеяла.
— Вот прохиндей! — воскликнул Серёга. — Ладно, ничего с ним не будет. Живуч, как собака….
И они все вместе засмеялись.
— А теперь, Стас, расскажи, что произошло? Всё что помнишь! — спросил его Коха, когда Стасик немного пришёл в себя.
И Шкет поведал им о том, что с ним стряслось. Всё что вспомнил. Опустив только свой позор в клубе.
— Значит, я оказался прав! — подвёл итог Андрей. — Твой организм оказался самым слабым. И пока подобное не произошло с вами двумя — он указал на Павла с Сергеем, — я научу вас контролировать эту силу. Сегодня же!
За окном простиралось тёмное-тёмное небо с мигающими звёздами. В комнате было ещё темнее. Лунный свет дарил романтичный тусклый свет двум танцующим влюблённым.
Крепкие руки Витамина покоились на талии Яны, прильнувшей к его груди. Они танцевали медленный танец. Из музыкального центра негромко лилась песня группы Scorpions под названием 'You and I'.
А они танцевали и снова существовали только вдвоём во всём мире и никого больше.
