сосредоточенный, углубленный в воспоминания. Память послушно подсказывала ему буквально все. Только изредка он прерывал себя, чтобы найти в записных книжках нужное имя или цифру. Потом его пригласили в управление. И во время очередной встречи с Лоттой он сказал машинистке: 'Боюсь, что мне не придется дописать до конца книгу… Мои планы меняются'. Позже он послал ей записку: 'Мои предположения подтвердились. Я не могу закончить книгу. Спасибо. До свидания'.
Теперь Павел Иванович расспрашивал его, как идет подготовка к отъезду. Рихард должен до мельчайших деталей войти в роль, чтобы ничто не могло застать его врасплох.
— Конечно, невозможно предусмотреть все ситуации, в которых может оказаться разведчик, — говорил Берзин. — Жизнь подчас выкидывает такие фортели, какие и не приснятся нам, и нужно рассчитывать прежде всего на свой ум, на свою находчивость и выдержку. Разведчик, подобно математику, должен блестяще знать теорию, и тогда он решит любые практические задачи.
И сейчас снова, как и три года назад, он придирчиво экзаменовал Рихарда. И, как тогда, остался доволен им. Но одно дело — беседа здесь, и совсем другое — работа там.
Павел Иванович откинулся на спинку кресла:
— А теперь представь: пригласили тебя к крупному нацистскому бонзе. Входишь ты в кабинет… Ну?
Рихард отошел к дверям. Круто, по-военному повернулся и вздернул вверх правую руку, одновременно прищелкнув каблуками:
— Хайль Гитлер!
Потом быстро, прихрамывая, подошел к Берзину, склонился над его ухом.
— Герр генерал! — рявкнул он. — Я вынужден усомниться в вашем арийском происхождении. Ваши уши совсем не такой формы, как у Рамзеса Второго!
— При чем тут Рамзес Второй?
— Как? Герр генерал! Вы не знаете основ учения о расе господ? Мы, арийцы, — прямые наследники древних египтян, это бесспорно доказано изучением формы ушей мумии великого фараона!
Старик расхохотался:
— Нечего сказать — вошел в роль!
Он, продолжая смеяться, пощипал свои уши. Потом посерьезнел:
— Все это хорошо. Но только в театре. Несколько наших ребят провалились потому, что решили, что они актеры. А жизнь не подмостки. И разведчик не актер. Твоя новая роль должна стать твоим вторым существом. И только тут, — он постучал себя по груди и по лбу, — скрытый ото всех, ты останешься самим собой. Был случай — это еще во время войны — очень опытный и башковитый разведчик провалился только потому, что у него радость мелькнула в глазах, когда ему внезапно сообщили о крупной победе войск его страны. Впрочем, ты, кажется, в этих советах не нуждаешься.
Старик встал из-за стола, подошел к карте, висевшей на стене. Отдернул шторку.
— Как ты полагаешь, Рихард, фашизм в Германии — это серьезно и надолго? Многие считают: 'Мальбрук в поход собрался…'. Вот, очень уважаемый товарищ пишет: 'Растущие контратаки революционного пролетариата заставляют потерявших голову национал-социалистов доходить до последней крайности. Но даже буржуазная печать сомневается в том, как долго сможет продлиться эта вакханалия'. Что ты скажешь?..
Рихард задумался: как долго?..
Находясь и за тысячи километров от Берлина и Мюнхена, он не переставал наблюдать за развертывавшимися там драматическими событиями. Да и как могло быть иначе! Там были его товарищи по подполью, там вели они бой не на жизнь, а на смерть. И даже в Китае газеты все чаще писали о фашистах, об их предводителе. Гитлер вначале был главарем фашистской банды, насчитывавшей всего лишь семь человек. А ныне этот сорокатрехлетний неврастеник рейхсканцлер империи. Чересчур могучие и влиятельные силы должны стоять за спиной истеричного фанатика — силы, породившие сам фашизм… Эти силы империалистические монополии, умело использовавшие в своих целях рупоры мелкобуржуазной идеологии.
— Демоническая фигура Гитлера олицетворяет фашизм, — сказал Рихард, отвечая на вопрос Берзина. — Я думаю, что фашизм в Германии — это серьезно и надолго. Фашизм возник не случайно и не сам по себе. И он реальная сила.
Павел Иванович оценивающе посмотрел на Зорге:
— Безусловно. Однако в Германии есть мощные антифашистские силы. Не забывай, что на выборах в рейхстаг в ноябре прошлого года компартия получила без малого шесть миллионов голосов.
— Но нацистская партия весной того же тридцать третьего года — около семнадцати миллионов, — возразил Рихард. — И дело совсем не в голосах.
— Ну-ну, продолжай! — одобрительно кивнул Павел Иванович.
И Рихард понял: Старик не спорит с ним, а снова — в который уже раз экзаменует его. Он хочет знать, насколько глубоко понимает всю остроту проблемы фашизма его подчиненный.
— Я, кажется, все сказал.
— Нет, ты только подошел к главному.
Берзин достал из сейфа объемистую папку, вынул из нее несколько листов, лежавших сверху.
— Нам стало известно, что на вилле кёльнского банкира Шредера состоялись в канун прихода фашистов к власти тайные переговоры верхушки гитлеровской партии с Круппом, Тиссеном, главой концерна 'И. Г. Фарбениндустри' Бошем и другими крупнейшими фабрикантами. Гитлер заверил промышленников, что, если он одержит победу на выборах пятого марта, 'это будут последние выборы в Германии на десять, а может быть, и на сто лет'. В ответ господа империалисты заверили Гитлера, что они полностью доверяют ему и что представляемые ими промышленность, торговля, судоходство, банки и транспорт безоговорочно изъявляют готовность 'к радостному сотрудничеству с национал-социалистами'. Вот какая сила в Германии на стороне Гитлера, Рихард.
Берзин подошел к карте:
— И эта сила порождена не только крупным капиталом Германии. Колыбель фашизма подготовили, его вынянчили и другие…
Старик поднял руку и потянул по карте невидимые линии от Соединенных Штатов, от Англии к Германии:
— Германская экономика вскормлена на американском и английском капитале. Казалось бы, парадокс: правящие круги Соединенных Штатов и Великобритании содействуют восстановлению тяжелой, и прежде всего военной, промышленности своего недавнего противника. Но парадокса никакого нет. На эти миллиардные капиталы они рассчитывают возродить германскую мощь, превратить Германию в такую силу, которая способна будет разгромить Советский Союз и восстановить господство капитала на всем земном шаре. Например, 'И. Г. Фарбениндустри'. Только в Германии этой крупнейшей химической монополии подчинено более тысячи предприятий. А что она производит? Бензин, взрывчатые вещества. Не так давно образован 'Стальной трест'. Он объединяет уже четыре сотни предприятий и дает половину выплавки стали и чугуна в стране. Теперь Германия по основным экономическим показателям опередила и Англию, и Францию. Она становится на путь милитаризма и реванша. И в этом ей оказывают поддержку из-за океана. Нам известно, что Генри Форд Первый очень дружественно относится к Гитлеру. В узком кругу он заявил, что ему нравится нацистская партия. Гитлера поддерживает мировой капитализм — и это самое главное.
Павел Иванович вернулся к столу:
— Поэтому нужно приготовиться к длительной и упорной борьбе. Что касается нас, то мы должны вести разведку непрерывно и активно. Мы должны по всем решающим вопросам своевременно иметь достоверные сведения.
Он посмотрел на Зорге, подумал, что, может быть, и не стоит говорить ему то, что Рихард знает сам, но все же сказал:
— Не гонись за быстрыми результатами. И сообщай лишь такие сведения, в которых убежден сам. Наша задача — стараться предотвратить войну. И это будет непросто.
Старик снова подошел к карте:
— Конкретно же тебе предстоит в Токио разобраться в следующем. Первое: политика Японии в
