было что-то вроде теста. Не удержался.
— Ладно, проехали, — фыркнул Ингвар. — Давайте вернемся к нашим баранам…
Баранов — или сообщников Блохина — оказалось порядка полутора сотен: сотрудники СЗС, зарабатывавшие на незаконном выращивании и продаже клонов, уиновцы [179], обеспечивавшие беспрепятственный доступ врачей в тюремные комплексы, хирурги, пересаживавшие мозги в новые тела. А еще операторы «Мозголомок», юристы, сотрудники служб безопасности «подводок», телохранители, пилоты, полицейские. Проглядывая голографии арестованных, Ингвар всматривался в их лица и пытался понять, кто из них обладает свободой воли, а кто оказался в команде Блохина насильно. Правда, особого толку в этом не было: матрицы сознания накладывались профессионалами, а значит, определить их наличие по выражениям лиц было невозможно.
Последнее лицо в списке было вынесено на отдельный лист. И для чего-то выделено красной рамочкой. Ингвар вгляделся в него повнимательнее… и вопросительно уставился на генерала:
— А с Крамером-то что? Погиб при задержании?
Климов откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и отрицательно помотал головой:
— Нет. Господин министр[180] не входит в команду Блохина. И пока на свободе.
— А что он тогда делает в этом списке? — удивился Жало.
— Пытается в него врасти, — оскалился генерал. Потом помрачнел и соизволил объяснить: — Это напоминание для самого себя.
— О чем, если не секрет?
— Если вы не забыли, я вышел на это дело, расследуя преступления, совершенные серийным убийцей по прозвищу Моисей. Так вот, у меня есть все основания считать, что Юлиус Крамер находится под его контролем. Соответственно, может дать мне ниточку, ведущую к убийце. Увы, доказательств, которые позволили бы провести полное сканирование памяти министра, у меня нет. А убедить его пойти на это добровольно пока не удалось…
— И вы… — Ингвар удивленно приподнял бровь и с интересом уставился на генерала, — … решили пристегнуть его к делу Блохина?
— Угу… — не отводя взгляда, ответил Климов. — Другого резонансного дела
Ингвар не протестовал. И поинтересовался у Климова, помнит ли он об основной цели его прилета.
Генерал пожал плечами и вывел на большой монитор телеметрию с одной из камер наблюдения:
— Ждет. Этажом ниже. СОКП[181] кабинета настроена на ваш идентификатор.
— А что с госпожой Эльдрид Нюканен?
— Жива и здорова. В настоящее время пребывает в одном из наших домов отдыха.
— Приводит в порядок пошатнувшееся здоровье?
— Ну, можно сказать и так.
— Замечательно! Тогда, с вашего разрешения, я займусь делом, — улыбнулся Гурниссон, встал с кресла и ответил на звонок Харитонова:
Дождавшись, пока файл упадет на его бэкашку, Жало отправил его на комм, а уже с него — на сервер кабинета Климова:
— Я подкинул вам еще немного информации для раздумий.
Климов сделал стойку: эта фраза слово в слово повторяла ту, которая предваряла получение первого пакета информации.
— Это… то, что я думаю?
Ингвар улыбнулся:
— Надеюсь.
Генерал потянулся к виртуальной клавиатуре, а потом раздосадованно стукнул себя по лбу:
— Черт, забыл! Дайана!!!
Искин кабинета мгновенно вывесил на локалку генерала телеметрию с оптического датчика на столе секретаря:
— Да, сэр?
— Будьте любезны, проводите господина Гурниссона в шестой кабинет.
Девушка ослепительно улыбнулась:
— С удовольствием!
А через мгновение появилась в дверном проеме.
Стелла О’Лири выглядела просто великолепно: роскошные светлые волосы, свободно спадающие на плечи. Ухоженное лицо с ярко-синими глазами, аккуратно очерченными скулами, аккуратным носиком и чертовски сексуальными губами. Полная и нереально красивая грудь, просвечивающая сквозь почти прозрачную белую рубашку. Узкая талия. Плоский живот. В меру широкие бедра, затянутые в коротенькую черную юбку. Длинные тренированные ноги с потрясающе красивыми икрами. Малюсенькие пальчики с розовыми ноготками, выглядывающие из-под черно-белых ремешков малюсеньких босоножек на о-о-очень высоком каблуке. Если бы не затравленный взгляд хищника, убедившегося в прочности клетки, в которую его посадили, Ингвар ни за что бы не поверил, что перед ним — мужчина. А так, стряхнув с себя секундное оцепенение и с трудом оторвав взгляд от розовых ареол Нюканена, он задавил зарождающееся желание и улыбнулся:
— Здравствуйте, Сеппо! Вы не уделите мне час-полтора своего времени?
Глава 34
Ирина Орлова
У Ямо резался очередной зуб. Правый верхний резец. Обычно веселый и очень подвижный малыш, свернувшись клубком, угрюмо мусолил во рту зубное кольцо с местным анестетиком. И не обращал никакого внимания на сюсюканье своей мамаши.
— Температурит… — мрачно сообщила мне Кейко. Четвертый раз с начала разговора. — Хорошо, хоть насморка пока нет. И кашля…
Я мысленно хихикнула: Арагаки, как и большая часть молодых матерей, начиталась статей о проблемах грудничков и теперь примеряла к своему ребенку все возможные детские болезни. Включая те, которыми Демонята, обладающие повышенным иммунитетом, не могли заболеть по определению.
— Только что давала ему грудь — а он отказался! Ему, наверное, совсем плохо.
— В кольце — анестетик. В твоей груди и молоке его нет. Мальчишка далеко не дурак, так что расслабься.
— Не дурак? Не то слово!!! Ты представляешь, он уже реагирует на свое имя: когда я его зову, он отрывается от своих игрушек, смотрит на меня и улыбается, — услышав только то, что ее устраивало, затараторила Кейко. Потом посмотрела на сына, вспомнила, что ему «совсем плохо», и тяжело вздохнула: — Но только когда здоров. А сейчас он болен.
