— Хорошего? Он желает мне хорошего! — рассмеялась Элеонора. — Не захотел прийти, бросил меня одну, в такой праздник, среди толпы идиотов.
— А разве ты меня приглашала? — удивился он.
— Я послала тебе открытку! Ты же сказал, не звонить! Вот, я и послала открытку.
Открытку!
— Да я ящик никогда не открываю, мне же никто не пишет. И газет не носят… Да там, наверное, много народу и без меня, — попытался он мягко выкрутиться, не желая портить вечер ни себе, ни ей.
— Понятно. Все дело в этой драной кошке, — мстительным тоном констатировала Элеонора, не слушая его.
— Какая кошка?
— Та самая, которая уже не первый раз перебегает мне дорогу! Там она, там, рядом! Думаешь, откуда мне это известно? А оттуда, что она тоже не пришла, хотя я и ее приглашала! А к тебе пришла, поздравить тебя с Новым годом…
— Тебя тоже с Новым годом! — бодрым голосом произнес он, услышав шум в спальне. — Всех благ и до встречи в новом году! — И быстренько положил трубку.
Пора поставить телефон с определителем номера.
Догадливой была не только Элеонора.
Майя приподняла с подушки голову. Похоже, она не спала.
— Элка? — спросила насмешливо.
Он замер на пороге. Похоже, всем все известно! Неужели и Неверский в курсе?
— Соблазняла? — не получив ответа, задала Майя следующий вопрос.
Отпираться не было смысла.
— Вроде того, — пробормотал он, ныряя под одеяло.
— Умеет, — согласилась Майя. — Но это единственное, чему она научилась за сорок лет своей жизни. Неплохая баба. По мужским меркам, просто роскошная женщина, но — усмехнулась, помедлила, прежде чем закончить, — абсолютно безмозглая.
И он не мог не согласиться. Все верно, в Элеоноре всего с избытком — всего, кроме ума. Все пышно, сочно, мягко, нежно, но… Но невозможно все время питаться одним десертом, подумал он. Сейчас ему нужна была Майя — насмешливая, быстрая, резкая, с фигурой манекенщицы. С ней интересно, с ней не заскучаешь. Спросить у нее, знает или не знает Неверский? Впрочем, нет, не нужно. Если знает и молчит, значит, это его устраивает. А если не знает, то пусть все так и останется.
Было приятно одеваться в дорогих магазинах.
Майя завозила его то в один, то в другой бутик с дорогущими тряпками. И настаивала: примерь это, примерь то. В течение месяца, совершенно неожиданно для себя, он вдруг обзавелся костюмом от Версаче, парой галстуков от Лили Шнайдер и бразильскими туфлями из крокодиловой кожи.
— Давай из верхней одежды подберем тебе что-нибудь у меня, — сказала Майя, когда он в очередной раз зашел к ней в магазин после работы. — Есть просто шикарные куртки и пальто. Настоящий эксклюзив. Только предупреждаю, платить будешь полную цену. Можешь взять что-нибудь в кредит.
Она только что вернулась из Италии с новой коллекцией верхней одежды.
— Нет, — Павел оглядел себя в висящее на стене зеркало и покачал головой.
— Ладно уж, — усмехнулась. — Сделаю небольшую скидку.
— Ты не поняла. И со скидкой не надо. У меня пока есть что носить.
Майя, удивленно приподняла брови.
— Мне мой плащ нравится, — пояснил Павел. — Его я и буду носить.
К этой вещи у него и в самом деле было какое-то особенное чувство. Как к лучшему другу. Если бы он тогда случайно не купил его, жизнь наверняка сложилась бы совсем по-другому. Вряд ли бы он привлек внимание Неверского в своей старой куртке — наверняка тот не стал бы поддерживать падающего бродягу, и уж тем более, приглашать его на обед и предлагать — с бухты-барахты! — должность инженера. Возможно, он встретился бы в тот день с обладательницей прокуренного голоса, и его бы приняли охранником, или вышибалой в тот самый ресторан, где теперь он иногда обедает. Но никогда бы он не стал тем, кем стал. Да, именно с этого плаща началась новая полоса в его жизни.
Майя стала рядом и, глядя на его отражение в зеркале, неожиданно согласилась.
— Да, действительно отличная вещь. Где ты его купил?
Все модные магазины и бутики города с мужской одеждой были, разумеется, хорошо известны Майе, так же, как и товар, которым они торгуют. Сказать правду было невозможно. Он повернул голову к окну, лихорадочно соображая, как выкрутиться. И тут внезапно в поле зрения попал лежащий у Майи на столе журнал. С крупными буквами на обложке: «Вена готовится к международной выставке». Подарок судьбы, а не журнал.
— В Вене, разумеется, — смеясь, ответил он. — Только там такие и продаются.
Она еще раз внимательно оглядела Павла.
— Эксклюзив сразу виден. Только, ты, растеряша, где-то посеял верхнюю пуговицу.
— Действительно потерялась, — с сожалением произнес он, коснувшись воротника.
— Можно все пуговицы заменить. Хочешь, — предложила, — я скажу девочкам, чтобы подобрали и пришили?
— Это невозможно.
— Почему? — удивилась Майя. — Сейчас полно всяких пуговиц. Хотя… — некоторое время она вертела пуговицу у него на груди, — ты прав, эти — настоящее произведение искусства. Без них твой плащ многое потеряет. Пожалуй, можно все пока оставить и так. Во всяком случае, до конца сезона. Эта вещь делает тебя стильным и… и — мужественным.
Вот, значить, в чем причина его привлекательности — в плаще.
— А без плаща я не мужественный? — улыбнулся Павел.
Майя склонила голову и немного подумала, глядя на него и себя в зеркало.
— Иногда — да. А иногда ты — извини — тюфяк тюфяком. Ты вообще какой-то… — она повернулась и пристально вгляделась в его лицо, — очень разный. Как будто из двух половинок. Или лучше сказать, ты состоишь из приливов и отливов.
— А сейчас я какой? — Он обнял Майю за плечи и прижал ее к груди. — Сейчас у нас прилив или отлив?
— Да ладно тебе, — рассмеялась она, — не забывай, я на работе.
— Какое это имеет отношение к моему вопросу?
— Сейчас… — прошептала она тем особенным голосом, который звучал как прелюдия к празднику, — сейчас у нас, конечно, прилив…
— Просто прилив?
— Сильный прилив. Очень… Просто какой-то шторм… начинается.
Тем же вечером они отправились в театр.
В театре он не был со студенческих времен. Елена театров не любила. С ней они больше ходили по эстрадным концертам. А потом пошла такая полоса, что он и о концертах забыл. И вот сейчас стоял, как когда-то в юности, в зеркальном зале, вдыхал аромат женских духов и еще какие-то давно забытые запахи и чувствовал себя почти счастливым. Живым свидетельством тому, что жизнь удалась, что все идет как надо, была стоящая рядом Майя в длинном вечернем платье цвета морской волны, которое очень шло к ее зеленым глазам. Выглядела она просто потрясающе и, разумеется, была в городе личностью известной — с ней многие здоровались. Ничего удивительного, Майя одевала весь местный бомонд.
— Ну, где бы мы еще встретились! — Двухметровая дылда, бросив любопытный взгляд на Павла, расцеловалась с ней. — Нельзя ли на минутку похитить тебя у твоего друга? Поинтересовалась манерно. — Мне так нужна твоя консультация…
— Я отойду на минутку, — с улыбкой обернулась к Павлу Майя, — а ты пока посмотри выставку. Есть очень хорошие работы.
Майя с дылдой отошли к окну, а он медленно прошелся вдоль стен. В фойе и в зеркальном зале
