– Ясно. – Глеб отпил из своего стакана, облизнул губы и сказал: – Ну? И как ты собираешься меня развлекать?
Давыдов пожал плечами:
– Пока не знаю. Хочешь, сыграем в шахматы?
Глеб сдвинул брови и чуть прищурился.
«Вот оно, значит, как, – думал он, глядя на Петю с мрачной иронией. – Друзья проявляют обо мне заботу. Как это трогательно! Прямо слезы на глаза наворачиваются!»
И все же он был рад видеть Петю Давыдова. В самом деле рад.
Корсак и Давыдов дружили еще со студенческой скамьи. В ту далекую пору оба учились на факультете искусствоведения и одно время даже делили комнату в общаге, пока «коммерческие дела» Глеба не пошли вверх и он не снял себе квартиру.
Петя Давыдов после окончания университета некоторое время преподавал, но потом бросил это безнадежное (главным образом, по причине заикания) занятие и посвятил себя любимому делу – фотоискусству, став довольно востребованным «глянцевым» фотографом.
– Ты чего такой мрачный? – снова заговорил Глеб, вытряхивая сигарету из пачки «Кэмела».
Петя пожал плечами:
– Ну, из нас д-двоих кто-то должен быть м-мрачным.
– Верно. Но я для этой роли больше подхожу, тебе не кажется?
Петя покраснел:
– Да, Глеб. П-прости.
Корсак дернул уголком губ:
– Не напрягайся. Все будет хорошо.
– Да, к-конечно, – поспешно кивнул рыжеволосой головой Петя.
Он отхлебнул коктейль. Потом еще раз. Нехотя отнял стакан от губ и сказал:
– Слушай, Глеб, тут через пару д-дней наши университетские собираются.
– Да, я слышал, – сказал Глеб, выдыхая табачный дым.
– Ты пойдешь?
Он мотнул головой:
– Нет.
– Зря. Наши ребята часто о тебе вспоминают. Особенно после того, как ты издал эту книгу. Кстати, как идут п-продажи?
– Нормально идут, – сказал Глеб.
– Да, она вроде бы стала б-бестселлером. Поздравляю!
Глеб пожал плечами, допил коктейль и снова потянулся за бутылкой.
– Брат, это ты зря, – веско произнес Петя. – Спиртное тут не п-поможет.
– Да ну?
– Т-точно тебе говорю.
– А что поможет?
– Дружеская б-беседа.
Глеб свинтил с бутылки крышку и усмехнулся:
– Ты сам-то в это веришь?
Петя поправил пальцем очки.
– Вообще-то не очень, – признался он. – Но попробовать-то стоит? Как д-думаешь?
– Думаю, что ты прав. Но какая беседа без бутылки? Давай допивай коктейль, я тебе смешаю новый.
– Напиваться тебе сейчас нельзя, – сказал Петя. – Это будет п-проявлением слабости.
– А по-твоему, человек всегда и в любых обстоятельствах должен быть сильным?
– Если этот человек мужчина, то да, – твердо проговорил Петя.
Глеб посмотрел на него исподлобья и усмехнулся.
Внешность Пети была обманчива и многих сбивала с толку. В трезвом виде Давыдов выглядел таким же безобидным интеллигентом, как Шурик в «Кавказской пленнице». Но стоило «безобидному интеллигенту» выпить рюмку-другую текилы, и он превращался в храброго и безбашенного рыцаря. В подвыпившем состоянии Петя грудью стоял за справедливость и готов был незамедлительно ринуться в бой, если видел, что кого-то обижают или унижают.
– Ты, Глеб, главное, не сдавайся, – сказал Петя, глядя Корсаку в глаза сквозь круглые стеклышки очков. – Мужчина д-должен быть сильным. Он должен быть воином.
– Воином я бы себя не назвал, – с усмешкой произнес Глеб. – Единственная война, которую я веду, – это война с трезвостью. За твои красивые глаза!
Глеб отсалютовал другу стаканом и в два глотка выпил коктейль.
– Чем ты намерен сегодня з-заняться? – поинтересовался Давыдов.
– Отдам свое молодое тело на поругание падшим женщинам, – ответил Глеб. – Ну или просто напьюсь вдрабадан. А что? Хочешь поддержать?
Петя нахмурился:
– Это глупо, Глеб. Это не п-поможет. Знаешь, что тебе нужно сделать?
– Что?
Петя посмотрел Глебу в глаза, улыбнулся и мягко проговорил:
– Тебе нужно п-поплакать.
– Что? – Корсак изумленно поднял брови. – Ты рехнулся?
Давыдов замотал головой:
– Нет! Слезы – это пот б-больного духа!
– Потей сам, если тебе так хочется, – отрезал Глеб. – А у меня есть метод понадежнее.
Он допил коктейль и снова взялся за бутылку. Петя посмотрел на это, нахмурился и сказал:
– Кажется, я здесь т-третий лишний.
Глеб улыбнулся, погладил бутылку по покатому боку и нежно проговорил, обращаясь к ней:
– Не слушай его, детка, он нам просто завидует. О черт, совсем забыл! – встрепенулся вдруг Корсак и посмотрел на часы. – С минуты на минуту ко мне приедут гостьи. Если ты останешься, тебя ждет неплохое развлечение! Совсем как в студенческие времена.
– Какие еще г-гостьи?
– Веселые и симпатичные. По крайней мере я на это надеюсь. Оставайся, Пьеро. – Глеб достал из кармана халата толстую пачку долларов и тряхнул ею перед лицом Давыдова: – Покутим!
Петя помрачнел еще больше.
– Значит, это п-правда, – констатировал он, глядя на деньги. – Ты снова стал играть?
– Угу. И не просто играть, а выигрывать.
Корсак сунул деньги в карман.
– Глеб, это п-плохо, – с упреком проговорил Петя.
– Что плохо? – не понял Глеб. – Выигрывать?
– Играть. Маша бы этого не одобрила. Вспомни, ты ведь ей обещал.
На скулах Глеба дернулись желваки.
– Мы с Машей разошлись, – сухо проговорил он. – А значит, все мои обещания аннулируются.
В прихожей запиликал звонок домофона.
– О, а вот и гостьи пожаловали! Пойду открою! – Глеб поднялся с кресла, но Петя вскочил с дивана и преградил ему путь.
– Я тебя не п-пущу, – заявил он.
Глеб посмотрел на друга снисходительным взглядом:
– Петь, не валяй дурака. Отойди.
– Нет, – твердо сказал Давыдов.
Глеб нахмурился.
– Ты мне надоел, – сказал он.
Петя слегка побледнел.
