– То же мне – взрослые. Да он всего на десять лет старше меня!
– И на столько же лет умнее.
Иван вытер руки салфеткой и поднялся из-за стола.
– Пошли, Максим!
– Простите, нам и правда надо идти, – виновато проговорил Орлов. – Спасибо за чай со слоником!
– Да не за что.
Бабушка проводила их в прихожую.
– Мой внук – такой непутевый, – доверительно сообщила она Максу. – Он даже с девочкой ни разу не дружил.
– Ба! – сердито окликнул Иван.
– Просто у него не было хорошего наставника, – с улыбкой сказал Максим. Потом посмотрел старушке в глаза и искренне проговорил: – Спасибо, что не теряете оптимизма.
…Через минуту, уже в лифте, Максим взглянул на Ивана и сказал:
– Кажется, я понравился твоей бабушке.
– Ей нравится все, от чего пахнет нафталином, – сказал Иван. – Куда теперь?
Макс посмотрел на него с насмешливым интересом.
– К одному моему знакомому. Я вспомнил о нем, когда разглядывал фотографии твоей бабушки.
– И кто он такой? Строитель БАМа? Или возделыватель целины?
– Он военный. Вернее, бывший военный. Служил в Афгане, и не только там. Ему сейчас должно быть лет шестьдесят.
– Такой же старый перечник, как вы?
Макс усмехнулся:
– Примерно. Сможешь вычислить его адрес по исходным данным?
– Попробую. – Иван достал из кармана мобильник. – Как зовут?
– Подполковник Васильев. Игорь Семенович.
9
Подполковник открыл дверь только после пятого звонка. Был он седой, взлохмаченный и недовольный. Одет в застиранные шорты и майку-тельняшку. Взглянув на Ивана, стоящего в дверном проеме, он хрипло спросил:
– Ты кто?
– Меня зовут Иван Холодков, – представился визитер.
Седовласый «афганец» округлил глаза:
– Как! Сам Иван Холодков! С ума сойти!
– Вы что, меня знаете? – оторопел Иван.
Седой усмехнулся:
– Нет. И не хочу знать. Прощай.
Он стал закрывать дверь.
– Подставь ногу! – скомандовал Макс.
Иван быстро сунул ногу в дверной проем. Седовласый остановился, посмотрел на ногу, потом на Ивана и жестко прищурился:
– А вот это ты зря!
Он резко распахнул дверь, вышел из квартиры и, насупившись, пошел на Ивана. Парень стал пятиться, пробормотав с досадой:
– И почему всем сегодня хочется меня побить?
– Наверное, потому что ты суешь нос туда, куда не следует, – отчеканил седовласый. – И сейчас ты за это поплатишься!
– Войди в меня! – рявкнул Иван, обращаясь к Максу.
Седовласый «афганец» остановился.
– Что? – изумленно спросил он.
Иван примирительно улыбнулся:
– Это я не вам. Это я…
– Ах ты, розовозадый! – Лицо седовласого «афганца» побагровело. – Ну, держись!
– Нырок под левую руку! – скомандовал Макс.
Иван «нырнул» вниз и отклонился влево. Кулак «афганца» с грохотом впечатался в дверь лифта.
– А, черт! – Седовласый зашипел и затряс рукой.
– Старый лис, – с усмешкой сказал Максим. – Хотел поймать меня на свой вечный фокус?
«Афганец», продолжая трясти рукой, взглянул на Холодкова.
– Как ты узнал, что я буду бить с левой? – хрипло спросил он.
– Я это увидел, – растерянно проговорил Иван.
– Увидел, как я бью?
– Да.
Седовласый «афганец» вздохнул:
– Видать, я и впрямь постарел. Хочешь продолжить?
Иван покачал головой:
– Не стоит.
– Ну, как знаешь, – сказал седовласый, и в голосе его Ивану послышалось облегчение. – Так какого черта тебе от меня надо?
– Я пришел поговорить с вами о Максиме Орлове.
– О Максиме?.. Что же ты сразу не сказал!
– Видите ли, я работаю в уголовном розыске. И… Ну, в общем, у нас появились кое-какие новые факты, касающиеся его гибели.
Подполковник Васильев сдвинул брови и в некоторой задумчивости посмотрел на Ивана.
– Гм… Ну что ж, проходи.
Квартира бывшего «афганца»-десантника оказалась малогабаритной однокомнатной халупой, в которой уже лет пятнадцать не делали ремонт.
Усадив гостя за обшарпанный кухонный столик, Васильев поинтересовался:
– Выпить хочешь?
– Нет, – сказал Иван.
– Правильно, – одобрил седовласый «афганец». – Я тоже не пью. Как думаешь, сколько мне лет?
– Пятьдесят… пять? – слукавил Иван.
Седой усмехнулся и торжествующе проговорил:
– Шестьдесят два! Хочешь узнать мой секрет? Ежедневная утренняя пробежка – три километра. Потом – отжимание на кулаках, прокачка пресса и перекладина. А после всего – ледяной душ.
– Здорово! – искренне позавидовал Иван. – Мне бы так!
– Если прижмет – тоже начнешь. Шесть лет назад я превратился в полную развалину. Если бы не взялся за ум, сыграл бы в ящик. Чайку тебе налить или предпочитаешь кофе? У меня, правда, только растворимый.
– Чая, если можно.
– Можно. Тебе какой?
– Обычно я пью китайский, из листьев, собранных в провинции Хунань.
Седой посмотрел на Ивана с любопытством, усмехнулся и сказал:
– Уважаю. Китайского чая у меня нет, но есть наш, русский, с липой и мятой. Листья собирал сам, на даче в Томилине. Будешь?
– Конечно. С удовольствием.
Васильев заварил чай, поставил перед Иваном огромную желтую чашку, сел напротив и сказал:
– Значит, ты хочешь поговорить о Максиме. Тот еще был сукин сын. Самолюбивый и самоуверенный, как черт.
Иван бросил взгляд на помрачневшее лицо Максима.
– Но при этом отличный мужик и классный опер, – договорил старый вояка. – Нынче таких днем с огнем
