– А чем еще ты способен зарабатывать себе на пропитание? – поинтересовалась леди Робсарт. – Ты, дружочек, похож на полевую лилию. Не сеешь и не жнешь.
Лицо Роберта заметно побледнело, стало цвета упомянутой лилии.
– Я не могу работать в поле, как простолюдин, – прошептал он.
– А с какой стати я должна принимать тебя здесь как лорда? – грубо спросила леди Робсарт. – Ты лишился всего: титула, состояния. Удача в войне и та от тебя отвернулась.
– Даже если я никогда уже не поднимусь, все равно не стану ворочать вилами навоз. Я не могу ронять свое достоинство.
– Ты уже его уронил, ниже некуда, – заявила леди Робсарт. – Король Филипп в Англию больше не вернется. Наша королева, храни ее Господь, настроена против тебя. Твое имя покрыто позором. Доверия к тебе никакого. Единственное, что у тебя есть, – это любовь Эми и мое покровительство.
– Ваше покровительство? – чуть не закричал Роберт.
– Да, любезный. Ты здесь жил и кормился. Задаром. А теперь мне пришло в голову, что молодой здоровый мужчина мог бы отработать свое пребывание в моем доме. У нас тут никто не бездельничает. Эми шьет, управляется с курами и работает по дому. Я веду хозяйство, сыновья мои ходят за скотом и трудятся на поле.
– Скажите лучше, раздают приказания пастуху и пахарю! – бросил ей Роберт.
– Да, поскольку сами дело знают и работать умеют. А ты ни на что не годен. Поэтому придется тебе выполнять чужие приказы.
Роберт медленно поднялся из-за стола.
– Вот что, леди Робсарт. Хочу вас предупредить: не доводите меня до крайности. Я унижен и раздавлен, но очень не советую вам пытаться уколоть меня еще сильнее.
– Что же тогда будет? – спросила леди Робсарт, явно наслаждавшаяся этим спектаклем и своей ролью в нем. – Только не говори, что жестоко мне отомстишь. Твои угрозы меня не пугают.
– Вести себя так со мною могут лишь мелочные натуры, – с достоинством произнес Роберт. – Я пал очень низко, сокрушен, скорблю о гибели Генри. За два минувших года я лишился троих любимых братьев, и вина за их гибель лежит на мне. Подумайте, каково переживать все это! Если у вас нет доброты, проявите хотя бы крупицу щедрости. Когда я именовался лордом Робертом, вас и отца Эми все во мне устраивало.
Леди Робсарт не ответила.
– Эми, идем, – сказал он жене.
– Ты иди. Я скоро приду, – ответила та.
Леди Робсарт отвернулась, пряча улыбку.
– Идем, – с раздражением повторил Роберт, протягивая Эми руку.
– Я должна убрать посуду и смести со стола.
Больше Роберт не стал ее звать. Он повернулся и направился к двери.
– Не проспи работу. Изволь завтра на рассвете явиться в конюшню, – сказала ему вслед леди Робсарт.
Под аккомпанемент ее торжествующего голоса он вышел и плотно закрыл дверь.
Эми дождалась, когда стихнут шаги мужа, и только тогда накинулась на мачеху:
– Как вы могли?
– А почему я должна с ним миндальничать?
– Вы же буквально выгоняете его из дому.
– Ну и пусть, – усмехнулась леди Робсарт. – Мне он здесь не нужен.
– Зато мне нужен! Если вы прогоните Роберта, я тоже уйду.
– Не горячись, Эми, – посоветовала ей мачеха. – Пораскинь умом. Роберт полностью провалился по всем статьям. Он ни на что не годен. Не удерживай его. Пусть себе возвращается к Филиппу Испанскому или ввязывается в иную авантюру. В каком-нибудь сражении его убьют, и ты освободишься. Твой брак был ошибкой с самого начала, так не мешай естественному ходу событий исправить ее.
– Никогда! – яростно крикнула Эми. – Только безумец может мечтать о гибели другого человека. Если Роберт выйдет в поле, я буду работать вместе с ним. Но если вы сделаете его своим врагом, то в моем лице приобретете второго. Я люблю Роберта. Он – мой, а я – его. Негоже бросать мужа в беде. У нас с ним все наладится.
– Эми, одумайся, – пошла на попятную леди Робсарт. – Я никогда не видела, чтобы ты так горячилась. Тебя, часом, не подменили?
– Нет, леди Робсарт. Я все та же. Но я не могу быть тихой и послушной, когда вы унижаете моего мужа. Вы пытаетесь нас разделить, поскольку думаете, что я слишком люблю этот дом и никогда отсюда не уйду. Так знайте же: убегу не задумываясь! Для меня нет ничего важнее, чем быть рядом с лордом Робертом. Моя любовь к нему больше, нежели к этому дому и даже к вам. Если сам он не вызывает у вас почтения, отнеситесь к нему уважительно хотя бы ради меня.
– Ну и словесный поток, – заметила леди Робсарт, нехотя выказывая свое восхищение напористостью падчерицы. – Целая буря на пустом месте.
– Вовсе не на пустом, – упрямо возразила Эми.
– А это мы еще поглядим, – куда более миролюбиво заключила мачеха. – От работы в поле ты своего муженька избавила. Но тебе придется подыскать ему другое занятие. Эми, я не позволю ему болтаться без дела.
– Надо купить ему лошадь, – решила Эми. – Совсем молодую, почти жеребенка. Такие стоят недорого. Пусть объездит ее, выучит всем премудростям. Потом мы ее продадим, уже подороже, а ему купим другую. У Роберта настоящий талант по части лошадей. Они его понимают и слушаются.
– На какие же деньги ты собираешься покупать ему лошадь? – спросила леди Робсарт. – Я не дам тебе ни гроша.
– Продам отцовский медальон, – не моргнув глазом ответила Эми.
– Ты никогда этого не сделаешь!
– Для Роберта – сделаю!
Мачеха задумалась и сдалась:
– Хорошо, я одолжу тебе денег. Только не продавай медальон.
– Благодарю вас, – сказала Эми, улыбаясь одержанной победе.
Эми решила дать Роберту время успокоиться и остыть. В течение часа она занималась разной домашней работой, затем поднялась наверх и пошла в отведенную им убогую спаленку, рассчитывая найти его уже лежащим на кровати с веревочной сеткой. Эми хотелось поскорее рассказать мужу, что она переупрямила мачеху. Завтра ему не надо будет идти в поле, поскольку скоро у него появится лошадь и достойное занятие! Комнатка встретила Эми пустотой и нетронутой постелью, с которой свисали грубые полотняные простыни. Роберт исчез.
ЛЕТО 1558 ГОДА
Роберт Дадли отправлялся ко двору, исполненный непреклонной решимости. Он сверх меры испил чашу унижений в доме своей жены, думал, что достиг дна и дальше падать некуда. Но теперь, находясь в Ричмонде, в заново отстроенном прекрасном дворце, который он любил, Роберт понимал: унижения бездонны. Здесь он познал, каково быть оскорбляемым ежедневно. Роберт пополнил собой толпу просителей, мимо которых когда-то проходил с безразличием, удивляясь, почему эти люди не нашли себе лучшего занятия, чем выклянчивать милости. Теперь он сам терпеливо дожидался чьей-либо благосклонности, надеясь быть представленным тому, кто занимал верхние ступеньки лестницы людских амбиций. При дворе Тюдоров источником всех благ являлся королевский трон. Здесь брали начало потоки, несущие деньги, власть и положение. Постепенно эти потоки дробились, распадаясь на все более мелкие рукава и ручейки. Королевская казна управлялась скверно, громадные богатства вытекали из нее так же легко, как эль из дырявой бочки. Но чтобы тебе перепали хотя бы скромные капли, нужно было заручиться
