просите меня освободить дорогу.
Салли Джейн, широко, дружелюбно улыбаясь, выглянула из машины.
– Это мне следует извиниться, я напугала тебя?
– Совсем нет. Как я сказала, я просто подумала, что какой-то разгневанный водитель просит меня убраться с дороги. Ты искала встречи со мной?
– По правде говоря, нет. Я направлялась вниз; к озеру. Там выставляют на продажу какую-то недвижимость, и я хотела посмотреть. А потом заметила тебя и решила воспользоваться случаем пригласить тебя на ленч. В час ты уже свободна от эфира?
Рикки кивнула:
– Ленч – это хорошо. Хочешь, я приду к тебе в офис, когда освобожусь?
– Нет, сегодня меня там не будет. Почему бы нам просто не договориться, скажем, на два часа?
– Отлично. Где?
– Помнишь «Пятнистую цаплю»?
– Конечно, – ответила с улыбкой Рикки, удивляясь, почему в это утро Салли Джейн выглядит гораздо нервнее, чем накануне вечером. Но она прогнала эту мысль, когда Салли Джейн помахала ей и уехала, исчезнув вскоре за поворотом дороги. Быть может как и она, торговец недвижимостью тоже не спала ночь? Тогда Рикки вспомнила сведения о магнате, которые она собрала за последние десять лет.
Ее отец, Клеменс Мэттерз, погиб трагически – сгорел при автомобильной катастрофе всего через несколько месяцев после смерти отца Боу. В то время Салли Джейн было всего двадцать три, но она взяла на себя руководство его компанией и вела дела, так, как будто она взрослая, компетентная женщина. Клеменс был рожден дельцом, которому удавалось решать трудные задачи, делать карьеру, одновременно воспитывая дочь и накапливая миллионы. Никто никогда не допытывался, почему он развелся со своей молодой женой, когда Салли Джейн была еще совсем младенцем, но никто никогда не возражал против решения суда присудить ему единоличную опеку. Все, что он делал, он делал хорошо, включая и воспитание дочери. Сейчас Салли Джейн, казалось, вела дела даже успешнее, чем сам Клеменс. Она в несколько раз приумножила его миллионы, поставила «ЦМА-Риелторз» в список наиболее процветающих частных компаний Америки и не поддалась давлению перенести свою штаб-квартиру в один из больших городов, таких, как, например, Сент-Луис или Чикаго.
Однако в любовных делах молодой женщине, по-видимому, везло не многим больше, чем Клеменсу. Появлялись короткие сообщения о наследнице, присутствовавшей на благотворительных обедах и тому подобных мероприятиях, но каждый раз ее сопровождали разные мужчины.
Рикки хмыкнула, огибая поворот, за которым минутой раньше исчезла Салли Джейн. Возможно, не было ничего хорошего в том, что игры в постели не служили eе лекарством.
Улыбка исчезла с ее лица, когда в голове возник образ Боу.
– Уходи! – вслух скомандовала она, но три следующие мили, до самого возвращения домой, он оставался с ней.
Лучшим в мире лекарством от бессонницы была выпивка. Боу спал беспробудным сном, но в это утро, едва открыв глаза, он сразу же подумал о Рикки, о поцелуе, которым они обменялись. Нет, вычеркнуть это. Они ничем не обменивались, он сорвал его. Да, он не отрицал этого, и он не только поцеловал бы ее, если бы она дала ему хоть полшанса.
Свесив ноги с кровати, он запустил руки в волосы, вспоминая последние минуты подслушанного телефонного разговора. Кто, черт побери, этот Кит? Вправду ли она любит этого парня? Он слышал, как она сказала, что любит, но эти десять лет она прожила в Бостоне, а там люди постоянно так говорят, разве нет? Это не обязательно означает, что они влюблены.
Он не мог убедить себя, но и не мог забыть, как она вела себя в его объятиях, и как ее губы раскрылись под его губами. Он сказал ей, что оно, это чувство, еще существует между ними, и знал, что был прав.
Он встал и подошел к зеркалу. Это было ошибкой. Оттуда на него смотрело страшилище – нестриженое, с воспаленными глазами и темной густой щетиной на подбородке. И он скорчил гримасу своему отражению.
– Единственное, что тебе необходимо, так это хорошая порция виски.
Вероятно, это был кратчайший путь к исцелению, но Боу знал, что не будет поощрять себя, во всяком случае, не сегодня утром.
После возвращения от нее он сделал для себя открытие поразительное, учитывая, как много он выпил. Он хотел ее больше, чем когда-либо. Он влюбился в неё, когда они были просто сосунками, но это не прошло. Он пытался избавиться от своего чувства, дьявол, он даже женился на другой, усиленно стараясь освободиться от воспоминаний о ней. Но со временем он оставил эту надежду. Однако это было до ее возвращения, теперь же она была здесь, и он собирался доказать ей, что они принадлежат друг другу.
Он наполнил стакан водой из-под крана и поднял его.
– Извини, братец, – обратился он к мужчине, с которым Блю разговаривала по телефону вчера вечером. – Ты напрасно позволил ей приехать сюда, потому что я не позволю ей уехать.
Это вернуло его назад, к открытию, которое он сделал как раз перед тем, как сон овладел им на рассвете.
Она поглощена розыском убийцы родителей. Глупо и опасно. Он не был уверен, что разделяет ее убежденность в том, что убийцей был один из их бывших друзей. На самом деле он надеялся, что она ошибается, но не потому, что питал симпатию к кому-либо из них. Все они, за исключением Эрона и Пэм Грант, ему не очень нравились. Но, если она была права, ей грозила неизмеримо большая опасность, чем если бы это был посторонний. Она предлагала одному из них охотиться за ней, и Боу не мог сидеть сложа руки и допустить, чтобы это произошло. Он должен придумать, как помочь ей.
Боу усмехнулся, представив себе, как в ней вспыхнет гнев, если она узнает, что он готов вмешаться на середине ее игры, но это было бы чертовски скверно.
Он заметил экземпляр «Плеймейтс», который она прислала ему несколько месяцев назад, и наклонился, чтобы поднять его с пола, куда уронил вчера ночью.
Встретив холодный взгляд голубых глаз, он коснулся пятнышка на глянцевой бумаге, которое было одной из глубоких ямочек, всегда сопровождавших ее улыбку.
– Нравится тебе это или нет, Блю, но я займусь этой гонкой вместе с тобой. – Он швырнул журнал на кровать.
Стоя под горячими струями душа пять минут спустя, он размышлял о том, с чего начать. Он решил начать с Эрона и Пэм. Он уже исключил их из подозреваемых, но ему нужно доказать их невиновность и сузить круг обвиняемых.
Он вышел из дома, насвистывая и впервые за долгое время чувствуя себя по-настоящему хорошо. В тот момент, когда он садился за руль автомобиля, Рикки как раз вышла из дома на холме.
– Я всегда знал, что ты создана для меня, Блю, – сказал он, наблюдая, как она усаживается в джип и уезжает – Ты никогда не вернулась бы назад, если бы не хотела меня, поэтому я собираюсь приклеиться к тебе как банный лист.
Рикки на десять минут опоздала к назначенному времени ленча с Салли Джейн, но та снисходительно отнеслась к ее опозданию, отмахнувшись от извинений.
– Забудь об этом, мы обе занятые деловые женщины, я все понимаю.
Рикки сделала глоток воды.
– Сегодня утром я снова слушала твою программу, – сказала ей Салли Джейн, – ты действительно увлекла весь город.
