Дверь кабинета открылась с тихим скрипом. Вздрогнув от неожиданности, Джесс вскинула голову. Старое дело настолько поглотило ее, что сейчас она, пожалуй, не удивилась бы, увидев перед собой одного из участников той давнишней трагедии.
Она увидела Иена Картера. Одной ногой он перешагнул порог и неуверенно держался за ручку двери.
— Задержались, Джесс?
Джесс немного удивилась. Картер в первый раз назвал ее по имени!
— Д-да… вроде того. Читаю архивные материалы… Дело о двойном убийстве на ферме «Сверчок».
— Вот как… — Картер по-прежнему не входил к ней в кабинет. — И все же не нужно перетруждаться. Читать архивные дела можно и днем.
— Я как раз собиралась уходить, — ответила Джесс.
Картер по-прежнему неловко переминался с ноги на ногу. Внезапно Джесс догадалась, что сейчас у него на уме. Будь она мужчиной, он пригласил бы ее по дороге домой выпить по кружке пива… Но она женщина. К тому же Картер еще не слишком хорошо ее знает. Вот и не решается ее пригласить. А может, он решил, что дома ее ждет семья? Эх, если бы!
— Хорошо… — кивнул он. — Тогда спокойной ночи!
— Спокойной ночи, сэр. До завтра!
Она снова осталась одна. Отложила папку с делом о двойном убийстве и сняла с вешалки куртку. Ей тоже пора домой. Работа постепенно засасывает ее, поглощает всю ее жизнь… Может быть, Картер ненавязчиво пытается объяснить ей это? Сам-то он явно настроен на то, чтобы не дать работе поглотить себя.
Она услышала жужжание — как будто пчела застряла между рамами. Мобильник! Она и забыла, что поставила его в режим виброзвонка… Джесс торопливо выудила телефон из кармана:
— Алло!
Звонил Том Палмер. Видимо, у него в голове возникли те же мысли, что и у Картера, только Том не постеснялся пригласить ее выпить.
— Может быть, и поужинаем заодно? Я с утра не ел.
Не в первый раз они с Томом по-дружески коротали вечер. У Тома была одна проблема, которую Джесс прекрасно понимала. Его профессия, мягко говоря, не совсем обычная, она часто отпугивает собеседников. Том не может рассказывать, чем он занимается целый день. Мрачные подробности его повседневной работы едва ли уместны в застольной беседе. С другой стороны, к человеку, который проявляет интерес к его работе, стоит относиться с осторожностью. Поэтому близких знакомых у Тома немного. Например, пожимает он руку приятелю, а тот невольно гадает, что Том сегодня делал этими руками. Если он нарезает в гостях жаркое, остальные гости смотрят на него как завороженные.
— Как-то я познакомился с одной дамой, — рассказывал ей Том. — Она сидела рядом со мной на званом ужине и спросила, чем я занимаюсь. Ну я ей и сказал. Тогда она спросила, почему я выбрал такую профессию. Я ответил: потому что мне это нравится. Моя работа мне интересна. Больше она за весь вечер ни слова не проронила. Даже ни разу не взглянула на меня. После десерта отсела подальше… Наверное, вообразила, будто я какой-нибудь доктор Франкенштейн!
Вот почему время от времени Тому хотелось провести часок-другой в обществе человека, который знает, чем он занимается, но относится к его профессии без всякого предубеждения. Джесс тоже страдала от отношения окружающих. Стоило сказать новому знакомому, что она служит в криминальной полиции, как разговор невольно сворачивался. Иногда, сидя с Томом в баре, Джесс думала: они словно два земляка, которые встретились на чужбине.
Все лучше, чем в одиночестве сидеть перед телевизором с миской спагетти или коробкой готовой еды из ресторанчика за углом…
— Идет, — ответила она. — Куда поедем? Если ты не против, я бы хотела сходить в паб под названием «Олень». Он рядом с фермой «Сверчок».
— Что, нужно по работе? — подозрительно осведомился Том.
— Нет, из чистого любопытства.
Паб «Олень», как и «Твердая поступь», помещался в старинном каменном строении. Правда, в отличие от «Твердой поступи», «Олень» не превратился в шикарное заведение. Как и в Средние века, паб гостеприимно распахивал двери перед всеми голодными и страждущими. Долгие годы и даже столетия владельцы кормили путников, фермеров и их работников, усталых пассажиров почтовых карет и всех, кто проголодался. Сюда больше не приходили пешком и не приезжали верхом — подобно Тому и Джесс, все приезжали на машинах. Так же как и «Твердая поступь», «Олень» пользовался популярностью. Кроме пива и закусок, здесь подавали горячее, правда, кухня в «Олене» оказалась не такой пафосной, как в более дорогой «Поступи», в меню преобладала жареная картошка.
Общий зал показался Джесс каким-то обшарпанным, здесь пахло горелым маслом и пролитым пивом. В дальнем углу переливался разноцветными лампочками игровой автомат, «однорукий бандит». Неподалеку за столиком сидел старик, у ног которого лежал старый красноглазый спаниель. Впрочем, Джесс решила, что здесь вполне уютно. Судя по количеству завсегдатаев, дела у владельцев идут неплохо.
— Вроде ничего, — заметил Том. Ему тоже хотелось после своей специфической работы отдохнуть в атмосфере обыденности, куда входили и старые игровые автоматы, и старые одышливые собаки. Он прихватил на стойке меню и зачитывал его вслух, пока они пробирались по залу, ища свободный столик. — Рыба с жареной картошкой, мясо с жареной картошкой, двойной гамбургер с беконом и жареной картошкой, курица с жареной картошкой. О, лазанья… с жареной картошкой!
Джесс горестно охнула:
— Не обижайся на меня! Давай быстренько выпьем по кружке пива, а ужинать поедем в другое место… Видишь ту парочку?
Она показала в противоположный угол. За столиком у окна сидели Пенни Говер и Эндрю Феррис.
— Вижу. Кто они такие?
— Девушка — хозяйка конюшни, а парень — ее приятель. Совсем недавно я допрашивала их обоих. — Джесс поморщилась. — Девушка заметила на дороге подозрительную машину, поделилась с парнем, тот позвонил владельцу фермы. Владелец нашел труп и вызвал нас.
— Прямо как стишок «Дом, который построил Джек», — заметил Том.
— Ну да… Вряд ли они обрадуются, увидев здесь меня. Еще подумают, что я за ними… слежу. Ты понимаешь, Том? Ты не против перебраться в другое место?
— Конечно, я тебя понимаю. Вечером хочется хотя бы ненадолго забыть о работе. А здесь мало того, что придется грызть пересушенную картошку, так еще и работа, можно сказать, смотрит прямо на тебя!
