память, на потом. Так как сейчас нужно было работать с новичками, определяться со следующими акциями и, кроме всего прочего, готовиться к переезду. Все это требовало полного напряжения сил. Наконец подготовка была закончена. По данным нашей разведки, по дороге Орша – Дубровно немцы регулярно перебрасывают войска сравнительно небольшими, до нескольких рот, колоннами. При нашей численности, вооруженности и внезапности подобная колонна нам вполне по силам. Сначала только я с Ерохиным, а потом вместе с командирами взводов разработали план нападения на подобную колонну, включавший выбор места акции, «оборудование» места нападения и завершающий отход. После двойной проверки плана по этапам выполнения мы около суток потратили на репетиции. Тут нельзя было жалеть времени, поскольку такой крупной операции у нас еще не было. В этой операции мы запланировали задействовать все наши ресурсы. Пусть немцы всерьез забеспокоятся. Для нашей армии подобный сбой в работе отлаженного механизма немецкой армии будет очень кстати. Единственным узким местом во всей операции была авиация. Если немцы успеют запросить поддержку с воздуха и, главное, успеют эту поддержку получить, то удрать-то мы сумеем, но нужного результата не добьемся, что будет обидно. Поэтому мы запросили согласование с нашей авиацией и через сутки получили кроме согласования времени полное одобрение от Папы, который все-таки попросил не зарываться. Так мы и не собирались. Оставив десяток бойцов, которые должны были после нашего ухода завершить консервацию базы, весь отряд погрузился на грузовики, выставил спереди и сзади мотоциклистов и неторопливо двинулся на задание с перспективой добраться до нового места жительства.
Тонкость нашей операции заключалась в ее подготовке, на которую мы угрохали двое суток, потому что все пришлось делать в темноте. Зато засада была организована по высшему разряду. И вот ждем колонны. Обычно первая колонна проходит тут около 11 часов утра. Потом некоторый перерыв, и после обеда проходит еще три или четыре колонны. Мы выбрали время до обеда и на 11:30 заказали бомбежку двух соседних районов, причем обязательно с хорошим прикрытием бомбардировщиков истребителями. Так что лежим и смотрим на часы.
В 11 часов тихо, в 11:20 тихо, наконец, в 11:40 наблюдатели по телефонной связи передают, что идет батальон, то есть около шестисот человек. Многовато, но должны справиться. Главное, чтобы колонна полностью попала в подготовленный нами капкан. Судя по сообщениям наблюдателей, эта колонна растянулась метров на триста – для нас предел эффективной работы. Но главное, что в такое расстояние мы укладываемся. Ага, вижу. В голове пешей колонны очень неторопливо ползут два мотоцикла. Ну, это традиционно. В середине идут два бронетранспортера Sd. Kfz.251, именуемые еще «Ганомагами», – один с антеннами (точно, связной) и еще один, наверное, штабной. Солдаты, как я успеваю заметить, практически все вооружены карабинами, что для нас и хорошо и плохо. Хорошо то, что плотность огня у противника будет ниже, а плохо то, что дистанция действительного огня у карабина существенно выше, чем у автомата. Есть у немцев и минометы, но они, как и положено, находятся в походном положении, так что первые минуты боя их можем не опасаться.
Пора. Я даю сигнал саперам, и в ряде мест дорога на всей заданной дистанции немножечко взрывается. Так как заложенные мины были только противопехотные, то бронетранспортеры от них не пострадали. Но тут по БТР прошлись оба наших ДШК. Все, броня у немцев в дырках, но бывалые вояки уже успели буквально распластаться на земле, используя мельчайшие выемки в качестве укрытий, и открыть огонь. Однако и тут не все у немцев вышло гладко. Поскольку в первой фазе нападения весь огонь мы вели с правой стороны дороги, немцы сосредоточили огонь именно на правом фланге. Вот тут-то в бой включилась вторая часть отряда, расположившаяся по другую сторону дороги и замаскировавшаяся так, что до самого начала стрельбы никто и не подозревал, что мелкие бугорки и холмики – это на самом деле пулеметчики и снайперы. В довершение всего в бой вступили минометы. Вот этого немцы совсем не ожидали. Наши снайперы с четырех сотен метров спокойно стали выбивать офицеров и пулеметчиков, не забывая регулярно менять позиции. Пулеметчики таким же образом выкашивали рядовых. Минут через десять темп огня начал заметно спадать. Но бойцы были строго предупреждены, и до команды никто не трогался с заданного огневого рубежа. Сначала пулеметчики, а потом и снайперы прошлись еще раз по всей колонне, выявляя недобитых, и только потом наступил этап «выемки документации» и сбор трофеев. Главной проблемой тут оказался объем захваченного. Скрепя сердце пришлось большую часть карабинов собрать в одну большую кучу и заминировать – взорвем после ухода. Себе мы отобрали только патроны, пистолеты, автоматы и пулеметы с запасными стволами. Буквально со слезами на глазах пришлось оставить немецкие минометы вместе с минами – на них просто не хватило людей и места в транспорте. Конечно, мины можно было использовать и в наших минометах, но я помнила из лекций, что в этом случае стволы отечественных минометов быстрее изнашиваются из-за небольшого различия в размерах мин. А теперь ходу, ходу. Быстро погрузили на грузовики своих раненых и убитых и вперед. Только отдалившись от места сражения на несколько километров, мы остановились перевести дух и разобраться со своими потерями.
Как обычно, самым печальным был момент прощания с погибшими в бою бойцами. Ерохин и Гольдин, увидев, что у меня глаза уже на мокром месте, взяли на себя эту тяжелую миссию, за что я была им очень благодарна. Кроме семи человек убитыми у нас оказалось еще восемь бойцов с тяжелыми, правда, по словам врача, несмертельными, ранениями и двадцать три с легкими ранами. Конечно, наличие раненых снизило скорость движения нашего отряда, но выручили грузовики, два из которых сразу стали санитарными.
После похорон мы сразу продолжили движение. Я прикинула, что примерно через пару часов немцы спохватятся. Еще час им на анализ ситуации, и потом… А что будет потом, мне трудно было представить. Одно я понимала точно – местное (и не только местное) командование будет, мягко говоря, сильно недовольно. Главный вопрос заключался в том, в какой именно форме это недовольство проявится. Пока только можно предположить, что на дорогах появятся многочисленные усиленные патрули, а в небе постоянно будут вертеться разведчики типа «рамы» или «Хеншеля». Так что по-любому двигаться на грузовиках по открытым дорогам для нас через несколько часов будет невозможно. Значит, примерно через тридцать километров движение продолжать можно только в лесу. Там у нас уже подготовлены точки встречи. Пока пешая часть отряда будет нас догонять, те бойцы, кого привезут грузовики, в компенсацию за удобства больше времени затратят на обустройство всего отряда. К сожалению, сейчас опасно вызывать самолет для раненых, так как после этого боя немцы наверняка усилят воздушное патрулирование. Поэтому все лечение придется взять на себя нашему доктору. Но если ничего экстраординарного не случится, то послезавтра мы уже будем на нашей основной базе. Там и будем пережидать.
Через три часа мы углубились в лес и только теперь, продравшись сквозь заросли на пару километров, приступили к подведению итогов. Надо сказать, что результаты меня, мягко говоря, ошеломили. Как говорится, знала, что много, но не знала, до какой степени много. Для начала мне показали симпатичную горку, составленную из пятисот одиннадцати солдатских книжек. С учетом того, что не менее десяти процентов книжек были утрачены в ходе боя, всего в результате нашей засады было уничтожено чуть менее шестисот солдат и офицеров противника. Ложку дегтя в эту здоровущую бочку меда мне подбросил комиссар:
– Товарищ лейтенант, почему мы взорвали столько оружия и боеприпасов? Ведь можно было все спрятать.
– Товарищ Гольдин, вы представляете, какой склад нужно было вырыть, чтобы все оставляемое припрятать? А времени-то у нас было всего ничего.
– Так мы же два дня готовили операцию. Могли бы и о складе позаботиться.
– Да, могли, но, честно говоря, я не ожидала, что мы с нашими силами сумеем разгромить почти батальон немцев. Так что нам в какой-то степени просто повезло – непуганый немец еще. Вот мы и ухватили больше, чем смогли переварить. На будущее учтем и при планировании следующих крупных налетов будем готовить схроны для таких вот приятных сюрпризов. Впрочем, мы и с собой тащим немалую толику оружия.
Поэтому давайте не будем жалеть о прошлом, но правильные выводы сделаем.
Гольдин успокоился и отошел, а я, повздыхав – прав ведь был комиссар на все сто, продолжила свои размышления. Мы ведь действительно вооружены очень даже неплохо. Теперь пулеметов MG-34 у нас выше крыши (я уже со счета сбилась – зачем лишнее в памяти держать, для этого есть аккуратный Ерохин),
