наряжаться не стала: зачем? Лишь выходя из дома, во внезапном приступе раскаяния она вдела в уши крупные серьги из лазурита.
Подоспевшая официантка записала заказ и ушла. Келли с Риком снова остались вдвоем.
— Я…
— Так я…
Заговорили они одновременно и одновременно умолкли. Келли посмотрела чуть в сторону: в ресторан вошла молодая пара. Мужчина помог женщине раздеться и что-то сказал ей та ухо. Женщина мелодично рассмеялась.
— Нам надо поговорить, — произнес Рик.
— Надо… — тихо согласилась Келли.
Этой минуты она боялась. Этой минуты она ждала. И вот — дождалась. Келли рассеянно откинулась к стене. Интересно… Все вокруг происходит словно бы и не с ней. Просто история жизни заполнила новую страницу, и надо эту страницу перевернуть.
Келли взяла с блюдца рогалик и намазала его маслом. Откусила: в меру соли, в меру сахара, свежее тесто — вкусно.
Рик смотрел на подругу.
— Милая, скажи мне, в чем дело? Что с тобой творится? Я вижу, что-то не так, но не могу понять что. Я так больше не могу. Неужели ты мне не доверяешь? Я ведь ничего у тебя не спрашивал, я не давил на тебя. Пойми, Келли, я люблю тебя и хочу стать частью твоей жизни, а для этого мне надо знать, что с тобой. Расскажи мне! Расскажи — об этом!
Рик перегнулся через стол, схватил ее за руку и, отведя рукав с ее запястья, коснулся белесых шрамов.
Келли безучастно прикрыла глаза. Ее занимали другие мысли — о Мелани. Надо позвонить в больницу, спросить, как она себя чувствует. Наверняка Мелани будет приятно, что о ней волнуются.
Келли вздрогнула. Почему она не может защитить своих друзей и близких? Почему? Если не она, то кто?
— Келли? — тихонько позвал Рик. — Ты меня слушаешь?
— Извини, извини. Я задумалась.
Официантка принесла заказ.
От жареной утки исходил умопомрачительный запах, но Келли не была голодна. Не поднимая глаз, она взяла нож с вилкой и принялась снимать коричневую кожицу с утиной ножки. Взгляд ее вдруг упал на одинокую розу, стоявшую в самом центре стола. По счастью, роза была желтой — не красной, и все же Келли содрогнулась.
— Я хочу купить пистолет.
Рик ошеломленно уставился на подругу.
— Зачем? — спросил он.
Его тон пришелся Келли не по вкусу.
— Я — гражданка Соединенных Штатов, — сухо пояснила она, — и имею право на самозащиту.
— Келли, ты в Меррите живешь! Какая защита?!
Ее захлестнула волна слепой ярости. Не стоило затевать этот разговор. Рику совсем не обязательно быть в курсе всех ее решений.
— Слушай, — сказала Келли с тихой злобой, — ты ведь далеко не все обо мне знаешь. Далеко не все!
Рик резко подался вперед:
— Да что, черт возьми, происходит?
Кажется, если бы он мог, перегнулся бы через стол и хорошенько встряхнул Келли. Потом что-то в нем будто сломалось: он тихо отодвинулся и обмяк на сиденье. Она ощутила острый укол совести. У отца Рика больное сердце. Давно ли она интересовалась его здоровьем? Давно.
— Прости, — прошептала Келли. — Прости меня.
Рик покачал головой.
— Что-то должно измениться, — ответил он. — Так больше нельзя.
Суббота, 6 мая
Он не должен здесь находиться, не должен. И все же он здесь.
Лестер Крейн медленно ехал по одной из улиц района Абингдон. Да, он нашел! Нашел то, что искал. Вот ее машина — синяя «субару». Вот ее дом. Входная дверь открывается… Крейн припарковался на обочине. Из дома вышли двое мужчин и две женщины.
Все четверо дошли до стоянки, сели в «фольксваген» и уехали.
Крейн тронулся следом, не давая себе времени на раздумья.
В голове мерно звучала барабанная дробь. Он знал, что делать.
— Что за Амбар? — спросила Келли.
Они ехали в машине Марты. Тод сидел впереди, Келли с Риком — сзади. Все четверо направлялись на еженедельный праздник контра-танцев в Гринфилдский Амбар.
— Танцы начали организовывать фермеры во время Гражданской войны, — рассказывала Марта. — Зажиточные семьи объединялись — противостояли крупным монополиям и занимались общественными делами. Организовывали танцы, ужины, спектакли и все такое.
Келли откинулась на сиденье и расслабилась. Хорошо, что она не одна сегодня. По крайней мере, разборки с Риком не грозят. С четверга они так и не разговаривали. Сначала Келли думала, что он не поедет на танцы, не пожелает ее видеть, но Рик пришел. Наверное, не захотел подводить Тода.
— Вообще-то, — продолжила Марта, — этот Амбар чуть не закрылся в начале девяностых. Были какие-то проблемы с продлением аренды. Мы — танцоры — тоже платили за аренду, вот и решили помочь фермерам. В конце концов, решение нашлось.
— Занятно, — живо отреагировал Тод.
— Правда интересно, — согласилась Келли.
Лицо Рика было скрыто тенью. Он в разговоре не участвовал. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, где провела день его подруга. Сегодня она прошла курс начальной подготовки — стреляла по мишеням, училась взводить курок и правильно держать руку. Револьвер оказался куда тяжелее, чем она ожидала. Правда, сертификат ей все же выдали. Теперь можно подать заявку на получение лицензии.
Машина свернула направо — к Гринфилду. Келли вздохнула. Совсем недавно по этой же дороге она ехала в Мэн. Они миновали город и остановились у фермы. Перед входом стоял футляр от скрипки, набитый мелкими купюрами. Вход — семь долларов.
— Я за тебя заплачу, — сказала Келли Рику, отсчитывая четырнадцать баксов.
— Спасибо, — буркнул тот.
Когда они вошли в танцевальный зал, настроение у Келли немного улучшилось. Звучала живая музыка — некая помесь кельтских мотивов и американских мелодий девятнадцатого века. В центре зала кружились пары. Танцоры сходились, расходились и повторяли движения друг за другом.
Публика в зале собралась самая разная: от стареющих хиппи до байкеров. Затесались в эту компанию даже какие-то бизнес-леди. Келли задумчиво оглядывала разношерстную толпу и вдруг заметила Пози с Натаном.
— Киш тут! — шепнула она тут же Марте. — Вместе с Лакосте!
— Ой, совсем забыла! Надо было тебя предупредить, Пози здесь иногда бывает.
— Ладно, не важно, — махнула рукой Келли. Важно, конечно, но тут так много народу, что Натан ее и не заметит.
На невысокую сцену взбежал мужчина.
— Начинается! — шепнула Марта. — Вон, распорядитель вышел! Наверное, вам с Риком лучше потанцевать с другими партнерами, пока не освоитесь.
