Что ж, не последний я на факультете. Баррильдо
Набраться может всяк теперь ума, — С тех пор как книги-то печатать стали. Леонело
Напротив. Книг теперь такая тьма, Что нужную средь них найдешь едва ли; А прочитав толстенные тома, Знать будешь менее, чем знал вначале. Порой уже в заглавии одном Так много вздора, что мозги вверх дном. Книгопечатанье — изобретенье Полезнейшее. Кто б его отверг? Оно спасает мысли от забвенья. Станок печатный косность ниспроверг И помогает сеять просвещенье. Его изобретатель Гутенберг[28] Был немец, жил он в Майнце — и по праву Бессмертную снискал себе он славу. Но с умником случилось не с одним: Их книги выходили из печати, — И таял ореол ума, как дым. Есть наглецы, что издают, как тати, Свой вздор, избрав почтенный псевдоним. Есть злыдни, — мучит их успех собратий; Такой нарочно тиснет сущий бред Под именем врага, ему во вред. Баррильдо
Да ну? Леонело
Всегда невежды мстят ученым; Теперь на то печать им вручена. Баррильдо
Печать полезна. Леонело
Больше — пустозвонам. И до нее, в былые времена, Пресветлый разум в мире был крещеном, А ныне чьи поставим имена Мы в ряд с Иеронимом, Августином?[29] Баррильдо
Вы всех писак разделали чин чином. Садятся.
Те же, Хуан Рыжий и крестьянин.
Хуан Рыжий
Теперь имей хоть четверной надел, А свадьба — разоренье на приданом. Будь ты простой крестьянин, винодел, — Тянись, уподобляйся горожанам. Крестьянин
А командор, поди-ка, озверел? Хуан Рыжий
