кое в чем они оставались противниками.
Словно читая ее мысли, Том спросил:
— Ты голодна? Уже поздно, а я еще не обедал. Хочешь, пойдем на площадь?
Дебора не часто ела красное мясо, но гамбургер, который она заказала, показался ей самым вкусным.
— Это фантастика, — сказала она, подбирая капли кетчупа остатками булочки.
— Это лишь одно из достоинств нашего городка.
— Ты давно здесь живешь?
— Десять лет. — Том откинулся на спинку стула. — Селена говорит, что Кельвин переехал сюда, чтобы быть поближе ко мне. Было бы хорошо, если бы он сказал мне, что живет в Лейланде.
— Может, ему достаточно было знать, что ты недалеко.
— Возможно. Как бы там ни было, несколько лет я снимал здесь квартиру. Мне так тут понравилось, что я не задумываясь купил этот дом. Если ты училась в Кембридже, то понимаешь, что я имею в виду.
Дебора понимала.
— Хотя моих друзей здесь уже нет, — улыбнулась она. — Их место заняли твои.
С полдюжины людей поздоровались с Томом с тех пор, как они пришли на площадь.
Он пожал плечами.
— Каждое утро я пью здесь кофе. Несколько раз в неделю покупаю газеты. Ужинаю в местных ресторанах. Даже несмотря на то что студенты приезжают и уезжают, некоторые знакомые лица остаются. Понемногу знакомишься с людьми. А еще я езжу на велосипеде. В Кембридже есть группа велосипедистов. Мы встречаемся почти каждые выходные.
— Похоже, ты доволен жизнью.
Он грустно улыбнулся.
— Доволен тем, что есть.
— Что ты имеешь в виду?
— У меня нет семьи.
Дебора понимала, что Том говорит не о родителях или о брате. Она вспомнила, как спрашивала его, почему у него нет собственной семьи. В этот раз она не смогла задать этот вопрос. Но теперь они были друзьями.
— У тебя нет жены и детей из-за собственного опыта?
— Нет. Просто не сложилось. — Словно спохватившись, Том обеспокоенно сказал: — Скорее всего ты права. И еще по некоторым причинам. Нервозность. Страх, что я не справлюсь.
— Ты не такой, как твои родители.
— Разве я могу быть в этом уверен?
Когда Дебора не ответила, Том жестом пригласил ее подняться.
— Пойдем прогуляемся.
Они направились к реке. Небо потемнело. Вдалеке слышались тихие раскаты грома. Если бы Дебора была одна, она уже искала бы укрытие. Но с Томом было спокойно. Они медленно прогуливались, время от времени останавливаясь, чтобы понаблюдать за чайками на воде.
Наконец Дебора остановилась и посмотрела на него.
— Я не знала твоих родителей, Том. Не знала твоего брата. Но ты же находишь общий язык с людьми. Разве это не значит, что ты отличаешься от своих родных?
— Возможно. Но есть вероятность, что я такой же.
— Не такая уж большая, если семья — действительно то, чего ты хочешь. — Она почувствовала, как упала первая капля дождя. — Я не знаю, что бы делала без своих детей. Это не значит, что они просто занимают мое время. Они приносят мне удовлетворение. Конечно, не всем нужно удовлетворение такого рода. — Упала еще одна капля. — Может, тебе оно не нужно.
— Кто знает? Думаю ли я сейчас об этом только потому, что Кельвин умер?
— Ты думал об этом раньше?
— Не так, как сейчас. — Том вытянул ладонь. — Дождь.
Они отошли довольно далеко. Деборе стало неуютно.
— Нам лучше вернуться назад.
— Сейчас, когда разговор вошел в нужное русло? — спросил Том со снисходительной улыбкой.
Она решила, что он хочет ее разозлить. И неожиданно почувствовала раздражение.
— Ненавижу дождь. Почему он всегда все портит?
Том шагал рядом с ней.
— Что портит?
— Чистые машины… новые туфли… прическу.
— Это ласковый дождик.
— И все равно мы промокнем.
В его глазах появилось любопытство.
— Это плохо?
— Неприятные воспоминания.
— Тогда тебе нужны новые, — сказал Том и, взяв ее за руку, заставил остановиться.
— Мне кажется… нам следует… идти, — пролепетала Дебора.
С самодовольным видом он покачал головой.
Дождь усилился.
— Том, — запротестовала она и дернула его за руку. Она начинала промокать.
— Это всего лишь дождь.
— Но я не люблю дождь, — сказала Дебора, рассмеявшись, и высвободилась.
Том поймал ее, на этот раз обняв сзади.
— А вот и нет. Ты его любишь.
— Я промокла, — предупредила она. Ее волосы стали тяжелыми, а вязаный свитер покрылся пятнами.
— И как ощущения?
— Мокро.
Она попыталась разжать его объятия, но безрезультатно.
— Подумай, — убеждал Том все так же терпеливо. — Разве тебе холодно?
Теперь его лицо тоже было мокрым.
— Нет. Не холодно. Только мокро.
— Разве капли больно бьют тебя?
Дебора подумала, что это не больнее, чем принимать душ. Даже приятнее. Он был прав, это был ласковый дождик.
— О чем ты думаешь? — спросил Том.
«О маме», — хотелось сказать ей, а если не это, то — «О твоем брате». Любой вариант был безопаснее мысли о самом Томе и о его объятиях.
— О своих волосах, — грустно сказала Дебора. — Они и сухие непослушные. А когда намокнут, становятся просто неуправляемыми.
— Подними лицо, — мягко посоветовал Том.
Она послушалась, закрыв глаза, когда капли упали на веки.
— Теперь дыши, медленно и глубоко. Просто почувствуй это, Дебора.
Она опять сделала то, что он сказал. Она дышала медленно и глубоко, медленно и глубоко, уже промокнув насквозь, но не обращая на это внимания. Даже когда его объятия ослабли, Дебора продолжала стоять, подняв лицо к небу.
Наконец она опустила голову и только тогда заметила, что Том отступил. Дебора быстро оглянулась. Он стоял на расстоянии вытянутой руки, такой же промокший, как и она. Темные волосы прилипли ко лбу, а рубашка к телу. Несмотря на это Том выглядел привлекательно.
— Как ощущения? — спросил он.
