один вид черномазых.
Джим (с отчаянием). Я… знаю… Но раньше… когда мы были детьми…
Микки. Забудь об этом. Теперь другое дело.
Джим. Даже если ей противны цветные, я все равно друг ей.
Микки. Цветные! Называй правильно: черномазые. Вся беда в том, что уж очень вы наверх лезете. Знай свое место, понятно? Старик твой кое-какие деньжата на мелочной торговле сколотил, и ты пролезть к белым хочешь… Купить себе образование, адвокатом заделаться, черт возьми. Сделку с любым обтяпать можно, но запомни: как был ты черномазым, так навек и останешься. Почему ты не хочешь быть таким, как Джо, как другие? Нет, тебе обязательно надо лезть к белым. А там тебе места нет, запомни это…
Джим (дрожа). Когда-нибудь… я докажу тебе…
Микки (отворачивается от него). Проваливай ты!
Джим. Думаешь, я смирюсь… буду служить грязным белым…
Микки (взрываясь). Что-о-о?!
Джим (с силой). Попробуй только обидеть ее, я тебе покажу! Я все о тебе открою… Напишу в газеты… Пусть все узнают, каковы вы, белые…
Микки (взбешен). Черномазая сволочь! Сейчас челюсть сверну! (Приняв стойку боксера, с лицом, искаженным злобой, бросается на Джима.)
Джим, не защищаясь, ждет, полный достоинства.
Шорти. Бросьте сейчас же! Ишь разъярились! А вон и милашка Дауни идет.
Микки. Доберусь до тебя в другой раз.
Справа входит Элла Дауни. Ей семнадцать. У нее тот же, что и раньше, бело-розовый цвет лица. Она очень хороша, но ее портит вызывающая манера держаться.
Элла (при виде Микки лицо ее расплывается в улыбке). Привет, Микки! Не опоздала? Я так рада, что ты вчера победил. (Почувствовав, что что-то произошло, смотрит то на одного, то на другого.) Что с вами?
Микки. Да вот этот болван… (Презрительно кивает на Джима.)
Джим (почтительно). Здравствуй, Элла.
Элла (резко отворачиваясь). Привет! (К Микки.) Пошли, проводи меня, я тороплюсь.
Джим (быстро). Подожди… минутку… (С болью.) Элла… тебе противны… цветные?
Микки. А, заткнись!
Джим. Пожалуйста… ответь.
Элла (с притворным смехом). О! Что это? Еще один экзамен?
Джим (настойчиво). Пожалуйста, ответь.
Элла (с раздражением). Да нет, что ты… Ведь я училась вместе… Ведь некоторые из моих прежних… подруг… я с ними была вместе в одной школе…
Джим. Ты ненавидишь меня, Элла?
Элла (смутившись, с еще большим раздражением). Он что — пьян? Почему — ненавижу? Никого я не ненавижу.
Джим. Тогда почему же ты столько лет почти не разговариваешь со мной?
Элла (резко). А о чем говорить-то с тобой? У нас нет ничего общего.
Джим (с болью в голосе.) Может быть, теперь… Но вот когда-то… На этом самом углу… ты помнишь?
Элла. Ничего я не помню! (Сердито.) С чего это ты вдруг вздумал соваться ко мне? Голову, что ли, потерял от того, что школу окончил?
Джим. Нет. Я только хочу помочь тебе, Элла.
Элла. Скажите на милость! Ты забываешься. Кому нужна твоя помощь, хотела бы я знать? Заткнись и не приставай ко мне!
Джим (настойчиво). Если когда-нибудь тебе будет нужен друг — настоящий друг…
Элла. Мне хватит друзей среди людей… моего круга. (С раздражением.) Надоел же ты мне! Проваливай к черту! (Торопливо уходит.)
Трое юношей хохочут. Микки спешит за ней. Джим подавлен. Он делает несколько шагов и бессильно опускается на пустой ящик у бакалейной лавки.
Шорти. Выпить охота. Джо, пойдем со мной — я угощаю.
Джо (все это время он не спускал с Джима сердитого, презрительного взгляда). Иди, Шорти, я сейчас, только потолкую с этим. (Показывает на Джима.)
Шорти. Как хочешь, дело твое. Пока! (Уходит, насвистывая.)
Джо (некоторое время стоит, уставившись на Джима недобрым, сверкающим взглядом. Затем, плюнув на ладони, угрожающе придвигается к Джиму, погруженному в раздумье. Остановившись перед ним и видя, что он равнодушен ко всему, взрывается). Послушай, черномазый. Мне есть кое-что сказать тебе по секрету. Кто ты такой? Ты что о себе мнишь? Не мой ли старик работал с твоим в доках, пока твой не обзавелся собственной лавочкой? Твой старик копил монеты, а мой пиво на них покупал — вот и вся разница между ними. А ты что от меня нос воротишь?
Джим (не выходя из задумчивости). Я друг твой, Джо.
Джо. Нет, тоже мне друг! Не пойму, что ты за птица! Зачем тебе твое учение? Зачем выряжаешься и твердишь, что собираешься стать адвокатом? Что значит все это втирание очков, притворство, напыщенность, важничанье и нежная болтовня, твое открещивание от черномазых? Уж не хочешь ли ты белую кожу купить на денежки старика своего, как Микки говорил? Кто ты такой? (Взбешенный молчанием Джима.) Говорить не хочешь? Так я выколочу из твоей шкуры… (Одной рукой хватает Джима за грудь и, сжав другую в кулак, подносит его к лицу Джима.) Отвечай, пока я не свернул морду тебе. (Трясет его.) Черномазый ты или нет, я спрашиваю? Черномазый?
Джим (спокойно, взглянув ему прямо в глаза). Да. Черномазый. Мы оба черномазые.
С минуту они глядят друг на друга. Джо остывает. Он опускается на ящик рядом с Джимом, предлагает ему сигарету, Джим берет ее, и Джо, чиркнув спичкой, дает ему прикурить, затем прикуривает сам.
Джо (затянувшись сигаретой, удовлетворенно). Да ты, парень, почему не сказал это с самого начала?
Джим. Мы оба черномазые.
На углу улицы появляется тот же шарманщик, который был в первой сцене. Шарманщик играет: 'Возьми конфетку…' Юноши слушают, глядя прямо перед собой. Шарманщик удаляется, наступает молчание.
Джо (поднимается с ящика). Пойду выпью холодненького пивка. (Собирается идти. Затем останавливается.) А тебе не пора в школу? (Уходит.)
Джим по-прежнему сидит на ящике, уставившись перед собой.
