Ангел в доме

– Не-а. Говори.

– Анжела.

– Ан-же-ла. Аннжжже-ллла. – Девчонки пробовали имя на вкус.

– Нравится?

– А она что, похожа на ангела? – спросила Несси.

– Думаю, да.

– И крылышки есть?

– Запросто. Я, правда, пока не видел, но не удивлюсь.

– Bay! Еще чего расскажешь?

– Она из Ирландии. Говорит, будто поет. Глаза большие, серые, а ресницы длинные и густые-густые. Ходит забавно – то побежит, то приостановится. Вот так… – Он по мере сил изобразил походку Анжелы.

– Смешная, – хихикнула Несси.

– Она родилась в большой и очень дружной семье. В Ирландии таких много. Тетушек куча… и все вместе живут.

– Долго и счастливо?

– Точно. Как в раю. А еще… – Он умолк. Девчонки смотрели на него, такие серьезные, целеустремленные, выставив ладошки с загнутыми пальчиками. Ждут продолжения. – А еще у нее есть дядюшка на чердаке.

– Как это? – Загибать следующий пальчик обе поостереглись.

– Хороший вопрос. Честно говоря, я и сам точно не знаю – как это, но дядюшка точно сидит на чердаке. Может, заболел, и его хотели забрать в какую-нибудь ужасную больницу, а Анжела с тетками не отдали. Вот и держат его с тех пор на чердаке… заботятся, ухаживают…

– Bay!!! – Еще по пальчику загнуто. Беззвучно шевеля губами, девочки подсчитали очки. Общая сумма привела их в восторг.

– Есть! – крикнула Тэмми. – Та самая! – Она бросилась на шею Роберту; Несси повисла сзади.

– Кто – та самая? – В дверях нарисовался силуэт Питера; лица его Роберт не видел.

– Анжела! – хором выпалили девчонки. Питер, шагнув в комнату, растянул рот в улыбке, но в его голосе Роберт уловил обиду:

– Никогда от тебя не слышал ни о какой Анжеле.

– Анжела, Анжела! – кричали девочки. Роберт опустил обеих на кровать и вскинул руки, требуя тишины.

– Да так, недавняя знакомая. Ничего особенного, уверяю тебя. Несерьезно все это.

– Ты должен обязательно привести ее к нам на ужин.

– Это не настолько серьезно, Питер.

Питер в комичном изумлении выпучил глаза:

– Обед, по-твоему, это чересчур серьезно? Роберт вздохнул. Для кого как.

* * *

– На пару часов, не больше, – уверенно пообещала Анжела в ответ на вопрос Стива. – Ты и не заметишь, как время пролетит, а я уже вернулась.

Парень кивнул, жадно припав к сигарете. Он выскочил вслед за ней из приюта, заметив у выхода синий плащ.

– Возвращайся, Стив. Сыграй в лудо,[3] посмотри телевизор.

Он не торопился исполнять ее просьбу, искоса наблюдая за дверью женского приюта. Стайка девиц на немыслимых каблуках ковыляла по улице. Кожаные жакеты, юбки чуть ниже пупа, карикатурно размалеванные лица. Стив проводил их хмурым взглядом исподлобья, брови у него были рассечены в недавнем припадке.

– Стив, – увещевающе сказала Анжела. – Стоит тебе хотя бы заговорить с кем-нибудь из этих девушек – и тебя выгонят. Понял?

– Ну.

– И пожалуйста, хватит колошматить себя по голове. Волосы пожалей – хотя бы те, что еще остались. Хорошо?

– Ну.

– Ладно, иди. И тебе, и мне будет спокойней.

Он затянулся в последний раз, растер окурок ботинком, еще раз глянул на соседнюю дверь – и скрылся за своей.

Послушался. Анжела радовалась этому всю дорогу до музея. В метро – трудно поверить – ни разу даже не озаботилась несчастной судьбой кого-нибудь из соседей по вагону. С легким сердцем погулила младенцу, сидевшему на руках у матери. Младенцев она никогда не пропускала. Каждый хорош на свой лад. У этого глаза раскосые, под тяжелыми веками; можно подумать, будто спит, но нет – зрачки так и бегают из стороны в сторону. Едва наметившиеся бровки дрогнули и вернулись на место. Нижняя губа – пухлая, цвета гранатовых зернышек – капризно оттопырилась. Кокетка. Младенцев-девчушек Анжела звала кокетками, мальчики в ее глазах все как один были похожи на Фрэнка Синатру.