– А кто ближе?
Питер оглянулся на тропинку. До своего дома или до дома Роберта? Одинаково.
– Роберт ближе. – Он встал. – Спасибо, дружище, пожелайте мне удачи.
– Удачи.
Тропинку Питер преодолел едва ли не бегом, в начале улицы перешел в галоп и почти добрался до дома, когда его внимание привлекли маневры миссис Лейч. Доброе дело наверняка зачтется – Питер кинулся на помощь.
– Вон! Убирайтесь к черту! – завопила миссис Лейч, едва он взялся за спинку кресла.
– Я хочу помочь, крыса старая, – буркнул он себе под нос и тут же взвыл на всю улицу.
Развернув кресло, миссис Лейч наехала ему на ноги.
– Будешь знать, как совать свой чертов нос!
Роберт оказался среди прочих соседей, высыпавших на улицу. Заметив его, Питер перестал скакать на одной ноге.
– Она мне ногу переехала!
– Жаль, что не твою дурацкую башку. – Роберт ухмыльнулся. – Заходи.
Устроившись в гостиной с бокалом виски, Питер изучал многострадальные конечности. Пошевелил пальцами:
– Кажется, ничего не сломано.
– Ну и слава богу. До завтра, значит, дотянешь.
– От Анжелы ничего?
– Ничего.
– Мне очень жаль. Ей-богу, не понимаю, что я такого сказал. Почему она сбежала? Не понимаю.
– Неважно, – прервал его Роберт. – Теперь уже неважно.
– Решил поставить точку? – Да.
Помолчали.
– У меня билеты на регби в субботу. Пойдешь?
– Еще бы.
Питер опрокинул бокал, вздохнул и поднялся.
– Скажу, пожалуй… Похоже, у нас с Анитой ничего не выйдет.
– Жаль, Питер. От души жаль.
– Н-да… – Питер потер кулаком глаз и посмотрел в угол, на портрет Анжелы. – А что с картиной?
– Да какая разница? – с горечью сказал Роберт. – С картинами тоже покончено.
– Не стоило, наверное, рассказывать тебе про Анжелу. Узнал бы сам со временем.
– Ты поступил как друг.
– Думаешь? Что ж. – Питер запнулся. – Нет. Буду честным до конца. Боюсь, мотивы у меня были не самые благородные.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Не знаю. – Он снова тяжко вздохнул. – Кажется, теперь я вообще ничего не знаю. Ну ладно. Друзья, да?
Роберт криво улыбнулся, однако тоже встал и пожал протянутую пухлую руку.
Питер уцепился за его ладонь, как за спасательный круг. И тряс, и мял, пока не услышал:
– Друзья, друзья.
Следующие десять минут превратились для Роберта в сущий кошмар. Питер рыдал; он выл, всхлипывал, мотал головой, раскачивался всем телом и размазывал слезы по трясущимся щекам, а Роберту оставалось смотреть в пространство и мечтать оказаться в другом месте.
– Ну-ну… – буркнул он.
– Прости, прости. – Питер наконец нашел в себе силы от него оторваться.
– Ничего, справишься. – Роберт неуклюже похлопал приятеля по плечу.
– Как ты думаешь, у нее кто-то есть? Скажи, если знаешь, Роберт. Ты знаешь что-нибудь?
– Абсолютно ничего.
– Да?
– Да. Абсолютно ничего не знаю. Абсолютно.
– Одного «абсолютно» вполне достаточно.
