Ей было не по себе одной в пустой квартире. А мама, как назло, задержалась почти до двенадцати. Потом они немного поболтали на кухне. Мама говорила о платье, которое сшили тети Лидиной дочке, о тети- Лидином коте — опять он лазил в аквариум с рыбками! Лена очень хотела поделиться своими впечатлениями о театре, но при этом пришлось бы рассказывать и про Антона. И девочка не решилась.
Уснула она почти в час ночи.
Утром проснулась без пяти восемь, ахнула и разбудила маму. Та посмотрела на часы, тоже ахнула и заторопилась — проспала! Лена собралась ровно за семь минут и влетела в школу одновременно со звонком на первый урок. Танька, увидев ее, сделала круглые глаза., Но тут начался урок, и пришлось все разговоры отложить до перемены. Не хватало еще заработать двойку перед майскими праздниками!
Зато на перемене, как только учительница вышла из класса, Танька пристала:
— Ты, где вчера была? Я тебе звонила с трех часов до половины седьмого! Мне кассету с Майклом Флэтли дали! Хотела показать — а тебя нет. Никто трубку не брал. С мамой куда-то ездили, что ли?
— Нет, я сама по себе, — улыбнулась Лена и не утерпев, сказала: — В театр вчера ходила. На «Много шума из ничего».
— Вот это да! — удивилась подружка. — Одна, что ли?
— Не одна, — таинственно ответила Лена и призналась. — С Антоном. У него друг неожиданно не смог пойти, а билеты уже были.
— Но ты же ему телефон не дала, — недоверчиво сказала Танька. — Как узнала, что у него билет лишний? Сама звонила? Ну ты даешь!
— Звонила, — с досадой стала запихивать учебники в сумку девочка. — Но не потому.
— А почему?
— А потому, что он у меня в пакете свои книги забыл, вот почему! И не надо на меня так смотреть! Я просто поехала ему книги отвозить, а он встретил меня на «Новослободской» и сказал про билеты.
— Ну да, конечно, — покачала головой Танька. — Случайно книжки забыл, случайно друг в театр не пошел. А что же это он позавчера от метро обратно к театру побежал? Тоже случайно, как думаешь?
— Почему — к театру? — недоуменно посмотрела на нее Лена.
— А когда он, по-твоему, билеты купил? Наивная ты у меня. И что там с его другом произошло?
— Зуб заболел, — растерянно сказала Лена.
— Конечно, зуб! Как это я раньше не догадалась?
— Что ты хочешь сказать? — рассердилась девочка.
— Да то же, что и позавчера! Ты ему понравилась! И он помчался за билетами, потому что ты сказала, что хочешь посмотреть именно этот спектакль. Дошло? И книги забыл не случайно, а чтобы ты позвонила! У него же твоего телефона нет?
— Нет, — медленно повторила Лена. Неужели это правда?
— Все просто, как апельсин! Ладно, не переживай. А он молодец! — одобрила Танька Антона. — Не растерялся.
— Ты все это серьезно?
— Ну да. Со стороны виднее, поверь мне. Но главное — не расколись, что его просекла. Мальчишки это не любят. Пусть думает, что он самый умный, — посоветовала Танька и поспешила на следующий урок.
А Лена осталась у своей парты в полной растерянности. Получается, что Антон вчера пригласил ее на свидание, и она пошла?
«Но я же не знала, что это свидание! Ох, Танька, Танька… Лучше бы ничего не говорила!» А теперь совесть стала мучить Лену с удвоенной силой. Выходит, что Антон относится к ней всерьез. Все устроил, чтобы вчерашний день ей показался сказкой. А она столько навыдумывала…
И девочка с тяжелым сердцем пошла на следующий урок.
До конца школьного дня Лена так и не смогла решить — звонить ей Антону и признаваться во всем или оставить все как есть до субботы, а там действовать по плану — просто исчезнуть из его жизни?
Последние два урока по труду неожиданно отменили. Их учительница поехала на районный смотр детского творчества, повезла школьные поделки. В грузчики взяли двух парней, а девчонок отпустили по домам. Таня быстренько умчалась — дома ее ждала кассета с Майклом Флэтли. Она звала и Лену, но та отказалась: кассета длинная, отрываться от нее не захочется, а через час к Машке идти. Это же только настроение портить! И договорилась, что вечером, как только Лена освободится, она придет к Татьяне, и они вместе все посмотрят.
Из-за отмененных двух уроков Лена была дома уже в половине первого, слегка перекусила, выпила чайку и пошла к Маше.
Дверь ей открыла Елизавета Львовна. Удивилась, что девочка пришла так рано, и обрадовалась:
— Вот и отлично! А я как раз котлетки пожарила, пообедаем вместе.
— Маша спит? — на всякий случай спросила девочка.
— Спит, — успокоила ее женщина. — Утром набегалась во дворе, на горке накаталась и сразу уснула.
Она достала тарелки — себе и Лене, и положила котлеты с картофельным пюре.
— Ешь. Можешь кетчуп взять в холодильнике. Или ты с кетчупом не любишь?
— Вообще-то люблю, но вы так готовите здорово, что никакой соус не нужен, — призналась Лена.
Та растаяла:
— Тебе нравится? А Маше? Только честно.
— Честно, она хорошо ест. Мы с ней после обеда посуду моем, так на тарелках почти ничего не остается.
— Хорошо, — улыбнулась довольная женщина. — Наташа вообще-то молодец, но стряпать, как я, пока не умеет. Ну ничего, научится со временем.
— Не знаю. Моя мама тоже все вкусно готовит, но такие котлеты у нее не получаются, а вот на салаты талант.
Они поели. Елизавета Львовна налила чай, достала печенье. Такие маленькие слоеные завитушки с сахаром. Ну очень аппетитные!
— Сейчас попьем и поеду. А то у меня сегодня внучка на экскурсии с классом, наверное, пораньше домой придет. Хотела, чтобы Николай попросил сына с Машей посидеть, но у того дела какие-то…
— Сына? — насторожилась Лена. — А что, у него еще сын есть?
— Ну да, сын. Правда, не его, — охотно делилась женщина чужими тайнами. — Его бывшей.
— Как это? — не поняла девочка.
— Ну когда он женился, то у его жены, Людмилы, уже был ребенок. Мальчик. Она-то Николая постарше лет на шесть. Я тогда еще, как узнала, на ком он жениться собирается, все поняла, — с досадой произнесла Елизавета Львовна. — У меня младшая дочь с ним в одном институте училась, приходил иногда к нам за какими-то книжками. Серьезный мальчик. А та вертихвостка — она не из Москвы, да еще ребенок неизвестно от кого. Снимала тут квартиры, кем только ни работала. Он с ней в ночном клубе познакомился. А какой может быть толк от такого знакомства! Ясное дело, ей прописка нужна была постоянная, да чтобы кормили-одевали. Сначала, видимо, голову ему закрутила. Когда дочь родилась, Николай в жене души не чаял. Милочка то, Милочка се… А Милочка накрасится, намажется и на весь вечер уходит куда-то. Сын, Тоша, он уже большой был, у нее вместо няньки сидел с Машенькой. Потом меня попросили помогать — мол, управиться не может. А ей ни сын, ни дочь даром не нужны. Она хвост задрала и уехала. Даже не предупредила никого. Николай чуть не поседел — искал жену по моргам и больницам! А через неделю объявилась — говорит, что замуж выходит, на детей права не предъявляет, потому что ее нынешнему мужу чужие дети ни к чему.
— Как же так можно? — искренне удивилась Лена.
— А вот так и можно, — поджала губы рассерженная Елизавета Львовна. — Так что теперь и дочка, и сын — на Николае.
— А где сын? — осторожно спросила девочка.
— Отдельно живет. Он Наташеньку не принял. Считает, что его мать из-за нее ушла. А тогда как
