кого-то грабят. Но теперь танитский проект закрыт, они отхватили бесполезную планетку и на ней застряли.
- А сами они не могут ею заняться?
- Интересно как? - Харкаман едва не сложился пополам от смеха. - Людей у них не хватит для такого дела, да и техники. Им одно остается - отчалить и забыть о своей глупости.
- Мы могли бы продать им оборудование.
- Могли бы. Если б им было чем платить. Только вот нечем. Единственное, что мы можем сделать, так это спуститься и позволить людям погулять под синим небом. Здесь и девочки неплохие. - Харкаман скривился. - Некоторые, сколько я помню, даже моются. Иногда.
- Похоже, мы так долго будем искать Дуннана. К тому времени когда мы доберемся туда, где его видели, он улетит за пару тысяч световых лет, - с отвращением заметил Лукас. - Согласен, надо дать команде передышку. С этой парочкой мы справимся, да и делить нам нечего.
Три звездолета медленно приближались к точке встречи - в пятнадцати тысячах миль над линией терминатора. 'Бич пространства' мог похвастаться гербом в виде латной рукавицы, держащей комету за голову. Хвост кометы походил не столько на бич, сколько на метелку. На 'Ламии' красовалась свернувшаяся клубком змея с женской головой, руками и бюстом. Вальканхайн и Спассо не торопились вызывать 'Немезиду', и Лукас начал уже волноваться, а не заманивают ли его под перекрестный огонь. Но когда он сказал об этом Харкаману и Алвину Каффарду, оба только посмеялись.
- Да у них просто совещание, - сказал Каффард. - Они еще часа два будут так болтать.
- Видишь ли, - объяснил Харкаман, - Вальканхайн и Спассо не владеют своими кораблями. Они так глубоко влезли в долги к своим командам за ремонт и оборудование, что теперь все владеют всем сообща. Это и по кораблям заметно. А капитаны не командуют. Они там вроде зиц-председателей на общих советах.
Но наконец оба более-менее командира появились на экранах. Вальканхайн застегнулся и натянул мундир. Гарван Спассо оказался маленьким, лысоватым человечком с близко посаженными глазками и тонкими губами прирожденного интригана. Он и начал разговор:
- Капитан, Боук говорит, что вы вовсе не состоите на службе у герцога Уордхейвенского.
Прозвучало это обиженно, почти как обвинение.
- Верно, - ответил Харкаман. - Мы прилетели сюда, поскольку лорд Траск надеялся встретить здесь второй грамский корабль, 'Авантюру'. А раз ее нет, то и нам здесь делать нечего: Мы, правда, надеемся, что не вызовем проблем, если спустимся и дадим нашим людям пару сот часов отпускных. Они три тысячи часов провели в гиперпространстве.
- Вот! - взвился Спассо. - Они обманом высадятся, а потом...
- Капитан Спассо, - перебил его Траск, - не оскорбляйте интеллект присутствующих. Это ко всем относится: - Спассо уставился на него с оскорбленной надеждой. - Я прекрасно поднимаю, какие планы вы строили. Вы думали, что капитан Харкаман прилетел сюда, чтобы от имени герцога Уордхейвенского создать здесь базу. И вы решили, что, прибыв сюда раньше и заняв оборонительные позиции, уговорите его принять вас на герцогскую службу, вместо того чтобы тратить на вас снаряды и рисковать своими людьми. Так вот, господа, мне очень жаль, но капитан Харкаман находится на службе у меня. А я ни в малейшей степени не заинтересован в организации; базы на Танит.
Вальканхайн и Спассо переглянулись - вернее, скосили глаза вбок, на соседние экраны, каждый в своем, корабле.
- Понял! - вскричал внезапно Спассо. - Тут два корабля - этот и 'Авантюра'. Герцог Уордхейвенский послал 'Авантюру', а этот - кто-то еще. Они оба хотят устроить тут базу!
Перспективы открывались блистательные. Вместо того чтобы стричь купоны со своей комариности, капитаны теперь ощутили себя силой, способной нарушить баланс сил в борьбе за планету. Возможности для прибыльных измен были неисчислимы.
- Да, конечно, Отто, садитесь, - разрешил Вальканхайн. - Я-то знаю, что такое три тысячи часов в гипере.
- Вы устроились в том старом городе с двумя небоскребами, да? - спросил Харкаман и перевел взгляд на обзорный экран. - Сейчас там полночь. Что с космопортом? Когда я здесь бывал; от него мало что осталось.
- Ну, мы его привели в порядок. На нас тут целая шайка туземцев ишачит...
Город был знаком Лукасу и по описаниям Харкамана, и по картинам, которые рисовал Ван Ларч за время долгого пути с Храма. На подлетах к нему он казался даже величественным, раскинувшись на многие мили вокруг трехтысячефутовых башен-близнецов. Немного в стороне виднелась восьмиконечная звезда космопорта. Те, кто строил этот город во времена закатного Блеска Терранской Федерации, были уверены, что он станет столицей многолюдного и богатого мира. Потом на Федерацию пала ночь. Что случилось затем на Танит, в точности не знал никто; ясно было только, что ничего хорошего.
Издали башни казались новенькими, будто бы только что построенными; потом стало видно, что верхушка одной из них обломана. Разбросанные вокруг них дома поменьше почти не пострадали от времени, хотя кое-где на грудах руин буйно разросся кустарник. Космопорт выглядел вполне обычно: восьмиугольник центрального корпуса, посадочные поля, за ними - треугольники складов и воздушных доков. Центральный корпус стоял, как и прежде, а посадочные поля были очищены от мусора и обломков.
Но когда 'Немезида', буксируемая собственными пинасами, дошла вслед за 'Бичом пространства' и 'Ламией' на посадку, иллюзия живого города рассеялась. Промежутки между зданиями заполонила новая поросль, перемежающаяся кое-где огородами и полями. И башен, этих вертикальных городов в небе, когда- то стояло три. На месте третьей красовался теперь глянцевый кратер, от которого отходила гряда обломков - кто-то взорвал у ее основания ракету средних размеров, килотонн на двадцать. Нечто подобное случилось и с космопортом - один из треугольных комплексов причалов и складов превратился в однородную груду шлака.
В целом же причиной гибели города послужило не насилие, а небрежение. Во всяком случае, его не сровняли с землей. Харкаман предположил, что большей частью война велась субнейтронными или омега- лучевыми бомбами, уничтожавшими все живое, но не повреждавшими строения. Или биологическим оружием - искусственная чума вышла из-под контроля и опустошила планету.
- Чтобы цивилизация продолжалась, чертова уйма народу должна провернуть чертову уйму работы. Разбомбить заводы, убить инженеров и ученых - и массы не смогут восстановить разрушенное и вернутся к каменным топорам. Уничтожить побольше людей - и даже если заводы и технологии останутся, работать будет некому. Я видел, как планеты децивилизовались обоими способами. Танит - вероятно, последним.
Это было сказано за обедом еще во время перелета с Грама на Танит. Кто-то из благородных авантюристов, присоединившихся к экспедиции после угона 'Авантюры' и убийства, спросил:
- Но ведь кто-то выжил. Неужели они не знают, что случилось?
- 'В древние времена, - процитировал Харкаман, - были колдуны. Они строили высокие дома чародейскими заклятиями. Потом колдуны передрались и сгинули'. Больше они ничего не знают.
Вот и понимай, как хочешь.
Пока пинасы подталкивали 'Немезиду' к посадочному доку, Лукас успел заметить внизу, на поле космодрома, рабочих. Или у Вальканхайна и Спассо оказалось больше товарищей, чем можно было судить по размерам их кораблей, или на них работало немало местных жителей - больше, чем жило во всем умирающем городе, сколько помнилось Харкаману.
Горожане - все пять сотен - прежде зарабатывали на жизнь, добывая металл из старых зданий и обменивая его на продукты, ткани, порох и прочие товары. Добраться до города можно было только на повозках, через несколько сот миль прерий: строили его люди, привычные к контрагравитации, с полным презрением к естественным путям сообщения.
- Не завидую я беднягам, - пробормотал Харкаман, поглядывая на копошащийся внизу человеческий муравейник. - Боук Вальканхайн и Гарван Спассо, вероятно, обратили их в рабство. Если бы я и вправду собирался строить здесь базу, я бы эту парочку по головке не погладил за их работу по связям с местной общественностью.
