приемчик, древний, я сам пару раз по молодости «засыпал» у подруг. Действует не хуже, чем забытый свитер или пропущенный последний трамвай. Так как? – не унимался любопытный. – Не зря я вас обоих пер?
– Ну ты спросил! Да если бы даже ничего и не было… – неудачно начал Толик.
– Ладно, ладно, пионер-герой, не продолжай. Надеюсь, вы хотя бы были предусмотрительны?
«Опять эта отеческая забота!» – раздраженно подумал Толик и привычно затянул: «Ну-у…» в мысленных поисках обтекаемого ответа.
– Фифти-фифти.
– То есть?
– В двух случаях.
– Из?..
– Четырех, – выдохнул Толик. – Кажется…
– Дур-рак ты, поручик, – раскатисто реагировал Борис.-Дитя сексуальной революции! И как? Принцесса стоит триппера? – он сделал «мужественное» лицо. – Революционные, тверже шанкр!
– Тьфу ты! Типун тебе на то же место.
– Э-эх… И когда ты, наконец, начнешь соображать мозгом, а не серым веществом?
– Интересно, а арахнотерапия не помогает от… – Толик замялся.
– А вот это обмозгуй! – оживился Борис. – Не хватит медицинских подробностей – спроси у Лемешева. Мое добро на разработку темы ты, считай, получил.
– А оно мне нужно, твое добро? – рассмеялся Толик. – Ты извини, конечно, но мне и своего добра хватает.
– Ах, да ты же не в курсе, – Боря шлепнул себя ладошкой по левой надбровной дуге. – Я ведь теперь, в некотором смысле, лицо уполномоченное. Официальное представление меня коллективу Щукин отложил до следующего собрания, а пока что была промеж нами только устная договоренность, дележ полномочий и краткие апрельские тезисы.
– Кто же ты теперь будешь? Правый плавник Щукина? В смысле рука.
– Ага, лохматая такая, влажная… А буду я, Толь, координатором проекта.
– Ого! Когда же ты успел так… подсуетиться?
– Да уж успел, – уполномоченное лицо Бориса расплылось в самодовольной улыбке. – Сам знаешь, поручик, ранняя пташка клюет что?
– О, боги! – притворно ужаснулся Толик.
На самом деле впору было восхититься. Пока некоторые, мягко говоря, плевали на все с высокого подоконника и неуклюже обустраивали личную жизнь, умные люди искали подходы, делили сферы влияния, образовывали коалиции, словом, пеклись о всеобщем благе, не забывая и о собственном.
– Проект наш покамест безымянный, – отчитывался Боря. – Возможно, объявим конкурс на лучшее название.
– С призами?
– Не исключено. Но объявим не раньше чем через месяц. Так что пока у тебя есть солидная фора и повод поднапрячь воображение.
– Угум. А у вас со Щукиным что, не родилось никакой версии?
– Да практически нет. У Щукина, по-моему, вообще с фантазией напряженка. Наверное, в детстве головку слишком туго пеленали. Я было предложил назвать нашу банду арахаровцами… Не напрягайся, у меня в рассказе ты это слово встречал… Но Щукину, вроде бы, не понравилось.
– А может…
Толик уставился в потолок и провел языком по верхней губе, которую до сих пор немного жгло и пощипывало. Слюны не было совсем, поэтому тлеющий во рту пожар приходилось тушить в кружке с пивом. Однако первых трех бутылок оказалось недостаточно, чтобы устранить раздражающее послевкусие от красного молотого перца.
Он мысленно раскрыл большой энциклопедический словарь на странице, посвященной попугаю Ара, и занялся мысленным перелистыванием. Арахис? Разве что к пиву. Арахниды? Нет, слишком прямолинейно. Арахнозы? Совсем плохо. При чем тут болезни животных?
– Может, Арахния? – предложил он. – Похоже на название страны, и вместе с тем это анаграмма к анархии. И девиз проекта придумывается сам собой. Арахния – мать… чего-то там. Например, мать… мать…
– Не поминай маму всуе, – предостерег Борис. – И с девизом пока не парься, для этого пиарщики- концептуалыцики есть. А словечко запомни, может пригодиться.
– Что ж, за твое устроенное будущее! – предложил Толик, с помощью пустой кружки превращая очередную непочатую бутылку в початую, а там и в порожнюю.
– За наше, – поправил Борис. – Или до тебя еще не дошло, насколько выгодно быть особой, приближенной к координатору?
– Начинает доходить. Ну, вздрогнули!
И они дружно, по-цыгански передернули плечами.
– И в чем заключается твоя координационная функция? – спросил Толик.
– А смотри… Вот ты сейчас чем собираешься заниматься?
– После того, как допью пиво?
– После.
– Не знаю пока. Наверное, поторможу немножко. Пока последний гонорар не пропью.
– А вот это зря! Тормозить нельзя. Как раз сейчас, пока все зыбко и не до конца понятно, нужно ковать железо, пока что, поручик?
– Пока гром не грянул, корнет?
– Соображаешь! Это потом, когда появится четкое разделение по жанрам, какая-нибудь «альтернативная арахнология» и «кибер-паук», можно будет вздохнуть спокойно и забиться в собственную нишу, заранее, заметь, зарезервированную. А пока такой ниши нет, нужно писать, писать и писать. Столбить направления, копирайтить идеи…
– …закрывать темы.
– Не закрывать, а покрывать. Только не как бык овцу, а тактичней. Так вот. Моя роль координатора проекта в том и заключается, чтобы знать, кто в данный момент какую нычку разрабатывает. Чтобы не лезли все, как бараны, в одни ворота. И в то же время чтобы к каждым воротам был приставлен специально отобранный… да пусть хоть баран.
– Судя по обилию парнокопытных, себя самого ты (позиционируешь кем-то вроде пастуха? – усмехнулся Толик. – А как же Щукин?
– Полагаю, ему и помимо координации найдется, чем заняться. В конце концов должен же он когда-то и бюджет пополнять. Чтобы было из чего выплачивать гонорары.
– Ладно, – Толик встал, поскольку почувствовал, что в беседе пора сделать технический перерыв. – Надеюсь, я скоро, – пообещал он.
Однако скоро не получилось.
Из тесной комнатки с символичным голландским мальчиком на двери Толик вышел с побелевшим лицом. Оказывается, поглощать жгучий перец-не самое страшное испытание для организма. Можно сказать, не испытание вообще. Куда болезненнее с ним расставаться…
– Найми своему… – резко начал Анатолий, войдя в кабинет, затем сделал над собой усилие и выдавил сквозь сжатые зубы: – отпрыску… нормального логопеда! – он отхлебнул из кружки и продолжил, мягчея лицом: – Кстати, я когда сейчас из гальюна выходил, опечатку вспомнил. «Он ПОТНО прикрыл за собой дверь». «Л» пропущена, прикинь? И самое забавное, текст вычитывали раз семь: сперва я, потом редактор с корректором – хоть бы кто заметил! Так и ушло в типографию. Можешь добавить в свою коллекцию.
– Добавлю, добавлю, – Борис оживленно потер руки и полез в ящик стола за заветной коленкоровой тетрадкой с надписью «ГОНИВО» на обложке. Раскрыл на недописанной странице, хохотнул: – Это еще что! Вот у одного из мэтров, родоначальника российской космооперы, герой вместо стайеров «держал в руках два сканера, стволами вниз». Производства «Хьюлетт Паккард», я полагаю. Да и сам Степан недавно удружил, сперва устроил катание «на горных лУжах», потом положил всех врагов из теплового ружья с «оптическим
